В глазах Джо плавали цветные круги, но затем очень медленно из темноты начали проступать различные предметы. Подставка для катера, гора ловушек на омаров, развешанные по стенам рыболовные сети.
– С нами ничего не случится? – спросила Мэри.
Она забилась в дальний угол ангара, прижав к себе Джесси.
– Ничего, – ответил Ласситер. – Все будет в полном порядке.
– Вы в этом уверены?
«Какой смысл врать?» – подумал он и сказал:
– Нет, не уверен. Тропа идет прямо от дома. Если они по ней двинутся… нет ли какого-нибудь другого места?
– Нет, – немного поразмыслив, ответила Мэри.
– Но что-то должно быть.
– Это маленький остров… Может, они решат, что мы уехали?
Ласситер с сомнением покачал головой.
– Печь еще теплая. Они сразу поймут, что мы здесь. Во всяком случае, Джесси и вы.
Карманный фонарик то вспыхивал, то гас снова.
– Джесси, – прошептал Ласситер, – не надо.
– Извините, пожа-алуйста, – пропел мальчик.
Ласситер, не выпуская из рук винтовки, сел на пол под ближайшим к двери разбитым окном и думал о троице, на которую несколько минут назад смотрел в окуляр прицела. «Мне все же следовало застрелить одного из них, – мучился он. – Но кого? Делла Торре или Гримальди, Гримальди или Матраса?»
– Что вы собираетесь делать? – спросила Мэри.
– Пока не знаю, – покачал головой Ласситер.
Минуты ползли очень медленно, но они ползли. Ветер сделался почти штормовым, и стропила ветхого здания постанывали под его порывами. «Найти нас в ночной темноте непросто, – думал Ласситер. – Да еще при такой погоде. Если бы у делла Торре хватило ума, он отправился бы на материк, чтобы утром начать все снова. Это единственная разумная линия поведения». Затем он вздохнул и сделал окончательный вывод: если даже это и разумно, священник поступит иначе.
Вопреки здравому смыслу Ласситер продолжал надеяться. Но вскоре эти необоснованные надежды рухнули. В лесу послышались голоса. Вначале Джо не мог разобрать слова, а позже, когда разобрал, не смог понять.
– Franco? Dove sta?
Ласситер ждал, приготовив ружье. В дальнем углу, затаив дыхание и прижимая к себе Джесси, сидела Мэри.
– Не волнуйтесь, – прошептал Ласситер, едва услышав свой голос сквозь стук дождя и завывания ветра.
Трое убийц были совсем рядом. Они обходили ангар. Сердце Ласситера билось в груди как бешеное.
Неожиданно темноту прорезал луч фонаря, пробежав от стены до стены и рождая на своем пути огромные тени. Он шел из окна над головой Ласситера и через секунду упал на мать и ребенка. Мэри и Джесси словно окаменели.
Дверь с треском распахнулась, и в ее проеме появилась огромная фигура. Остановившись на пороге, Матрас не сразу вошел в ангар, видимо, желая полнее насладиться видом смертельно испуганной женщины и ребенка. Но когда он двинулся вперед, Ласситер негромко позвал:
– Эй, верзила!
Итальянец с ревом обернулся, и в этот момент Ласситер нажал на спусковой крючок. Пуля ударила гиганту прямо в лицо, чуть ниже скулы, пробила мозги и оторвала кусок черепа. Гром выстрела заполнил помещение. Мэри закричала, а Матрас плюхнулся на пол, как мешок мокрого белья.
Ласситер отшвырнул ружье и пополз к телу итальянца. Обшаривая труп в поисках пистолета – пистолет обязательно должен быть, – он взглянул в лицо покойника, на котором навеки запечатлелось выражение изумления. Но в следующую минуту удивляться пришлось ему самому.
– Чао.
Совершенно безразличный голос прозвучал чуть слева и сверху. Даже не глядя, Ласситер знал, кто это, но все же решил посмотреть. Гримальди с «береттой» в руке стоял за порогом разбитой двери, на его лице при всем желании нельзя было заметить чувства жалости.
«Это конец, – подумал Ласситер. – Это смерть для нас всех. Значит, вот какой конец мне был уготован».
Гримальди бросил через плечо несколько слов по-итальянски, и к нему подошел делла Торре с мощным фонарем в руке.
– Но почему, Джо? – начал священник, направив слепящий луч ему в глаза. – Какое счастье вы здесь нашли?
Луч фонаря медленно обежал помещение. Вначале он выхватил из темноты лежащий в луже крови и разбрызганных мозгов труп Матраса. Делла Торре изящным движением руки осенил покойника крестным знамением и вошел в ангар. Он неторопливо повел фонарем дальше и вскоре высветил прижавшихся в угол Мэри и Джесси.
– Вам известно, кто они? – спросил священник и, не дожидаясь ответа, продолжил: – Вы угодили в очень скверную компанию, Джо. Ну да ладно. Всем встать! – скомандовал он. – Возвращаемся в дом, там гораздо теплее, чем здесь.
Гримальди спросил что-то по-итальянски, делла Торре отрицательно покачал головой, и уже через несколько секунд все пятеро шагали по узкой тропинке.
Первыми шли Мэри и Джесси, путь им освещал фонарь делла Торре. Следом, чуть опережая Гримальди и священника, плелся Ласситер, чувствуя, что ему в спину смотрит дуло «беретты». «Если я брошусь в лес, – думал он, – они убьют меня сразу. Если пойду с ними в дом – то чуть позже. В любом случае Мэри и Джесси обречены. Выхода нет».
Если, конечно, убийцы не совершат какую-нибудь ошибку. Это было маловероятно, но оставалось единственной надеждой, поэтому он продолжал шагать.
К тому времени, когда они добрались до дома, все успели промокнуть насквозь. Гримальди обвел пленников вокруг кухонного стола и, указав пистолетом на стулья, велел им сесть; делла Торре запалил керосиновую лампу и разжег печь. Через некоторое время он подошел к столу и занял место напротив Мэри и Джесси.
– Что же, – произнес священник, сложив перед собой ладони, – вот мы и на месте!
Покосившись в сторону Гримальди, он пробормотал что-то по-итальянски, кивая в сторону стены, где на крючке висел моток веревки. После этого он посмотрел на Мэри, на коленях которой примостился Джесси, и произнес:
– Скажите мне, Джо, вам известно, кто такая Лилит?
– Нет, никогда о такой не слышал, – покачав головой, ответил Ласситер.
Гримальди подошел к столу, передал «беретту» священнику, который тут же навел оружие на Ласситера, затем обернул веревку вокруг талии Мэри и начал привязывать женщину к стулу. Она попыталась встать, но убийца схватил ее за руку и с силой швырнул обратно, прорычав несколько слов, не нуждавшихся в переводе.
Когда Гримальди закончил, Джесси вновь вскарабкался на колени матери, нежно приговаривая:
– Все будет хорошо, мамочка. Все будет хорошо.
Делла Торре прокашлялся и сказал:
– Лилит была супругой Адама. Еще до Евы.
– Послушайте, – произнесла Мэри, – если вы оставите Джесси в покое, я сделаю все, что вам угодно.
Делла Торре обернулся к ней:
– А вам следует внимательно слушать то, что я говорю, ибо это прямо касается вас. – Затем, вновь, сосредоточив внимание на Ласситере, священник продолжил: – Когда Лилит бросила Адама – это позабавит
