Когда он ушел, Бепи склонился к Ласситеру и негромко спросил:
– Вы на меня рассердиться?
– За что?
– Такой большой счет за маленькую информацию.
– Какой счет?
– Гримальди.
Бепи откинулся на спинку стула и непонимающе покачал головой.
Ласситер, пожав плечами, ответил:
– Нет, не рассердился.
– И я вас не осуждать за это.
– Неужели? – рассмеялся Ласситер.
– В таком случае… – Бепи явно не понимал, почему они здесь оказались.
– Я поговорил кое с кем, – сказал Ласситер. – Этот человек работает в государственном учреждении. Он говорит, что наш знакомый – очень крутой парень.
Бепи повторил незнакомое для себя слово, стараясь разгадать его смысл, но так ничего и не поняв, переспросил:
– Крутой?
– Опасный. Человек, с которым я говорил, сказал, что Гримальди способен доставить вам серьезные неприятности. И это – первый пункт нашей повестки. Если вы были недостаточно осторожны…
Бепи помахал рукой, как бы отметая подобное предположение, протянул Ласситеру пачку «Мальборо», а когда тот отказался, спросил, не находит ли американец его курение оскорбительным для себя. Ласситер ответил отрицательно, и Бепи с облегчением вздохнул. Он раскурил сигарету, сделал глубокую затяжку и выпустил длиннющую струйку дыма в направлении соседнего столика.
– Я был… – начал он, – я был… как это у вас говорить, бдительный. Джуди предупреждать, чтобы я быть осторожный. Я использовать службу, и когда они проделывали… – Бепи с трудом подыскивал слова. – Ах да! Широкий поиск и ничего не находить, я уже знать, что этот человек… Как вы сказали? Крутой?
– Почему вы так решили?
Последовал широкий жест рукой и еще одна струйка дыма.
– Мы – итальянцы! У нас самая знаменитая бюрократия в мире! В Италии есть полмиллион человек, единственный смысл жизни которых ставить печать на бумаг! И тогда они писать ваше имя на маленький лист! Много-много маленький лист. Поэтому, когда вы вести поиск и ничего не находить… – Он пожал плечами и, вновь доверительно склонившись к Ласситеру, сказал: – Позвольте мне вас что-то спросить. Вы знаете Шерлок Холмс?
– А что там у вас с Шерлоком Холмсом? – поинтересовался Ласситер.
– Очень просто, – промолвил Бепи с глубокомысленной и немного снисходительной улыбкой, – собака – он не лаять.
Они потолковали о том о сем, пока не появился официант с полудюжиной тарелок на согнутой руке. Когда он раздал их по одной, словно карты, и удалился, Бепи взглянул прямо в зрачки Ласситера и произнес:
– Скажите мне еще. Это – СИСМИ? Или мафия? Или то и другое?
Ласситер усмехнулся. Похоже, он недооценил своего собеседника.
– Это СИСМИ.
Бепи понимающе кивнул.
– Очень хорошо, что вы проявили осторожность, – продолжил Ласситер.
– И теперь вы приехать сюда из-за этого человека? – поинтересовался Бепи. – Если это не иметь большого значения, то идея не такой хороший. Ваш гонорар может не оправдать ее. – Подумав немного, он добавил: – Можно спросить, кто клиент?
– Клиент – я. Разве Джуди вам этого не сказала?
– Вы знаете Джуди. Она сообщила, вы звонить. Сказала – ждать у телефона. И больше ничего.
– Значит, так… Этот самый Гримальди убил мою сестру ударом ножа в сердце. А затем перерезал горло ее сыну.
– О! – Бепи скривился как от боли и на мгновение отвернулся. – Я… я очень жалею. – После приличествующего моменту молчания он продолжил: – Итак?
– Мне потребуется ваша помощь.
– Какая?
Как и по телефону, голос итальянца поднялся на октаву. Бепи всем своим видом выражал готовность помочь, но как бы с некоторыми оговорками. Наполнив бокалы вином, Ласситер продолжил:
– Я собираюсь пройтись по его адресам, посмотрим, что из этого получится. Возможно, встречусь с его сестрицей. Мне потребуется переводчик и гид.
Бепи отпил вино, подумал немного и, склонившись к Ласситеру, ответил:
– Я вам помогу.
– Вы действительно этого хотите?
Бепи взмахнул рукой, как бы отметая опасность.
– Как вы говорить, – сказал он, – это дело личное между вами и Гримальди. И я не беспокоиться. Даже если здесь мафия… то они не психопаты. Если я только перевожу для вас, то я для них… как обои на стене. Вы меня понимаете?
Ласситер кивнул, но кивок получился несколько неуверенным. После этого они оба принялись за еду – кальмары с тушеными овощами.
Рано утром они тронулись в путь в машине Бепи «фольксваген-гольф». На стареньком кузове не было ни пятнышка, и все говорило о том, что машина содержится в превосходном состоянии. На приборной доске, там, где обычно помещают лик Спасителя, Ласситер увидел портрет Ленина в пластиковой рамке, а на зеркале заднего обзора болтался миниатюрный футбольный мяч. Бепи вставил в магнитофон кассету, и салон заполнился музыкой Верди.
Как только «фольксваген» влился в поток машин, последовала серия почти смертельных сближений с идущими рядом и навстречу автомобилями. Бепи, изрыгая проклятия в адрес ослов, севших за руль, нещадно давил на клаксон, но это не помогало. На улицах столицы Италии царил час пик, и все водители так же сигналили во всю мочь. Ласситер показал итальянцу три адреса: один, обнаруженный в паспорте Гримальди, и два, которые сообщил ему Вуди. Бепи, взглянув на адреса, нахмурился.
– Они принадлежать разным мирам. В какой вы хотите первым?
– Действующий. Тот, что в паспорте.
Квартира находилась в Тестаччо – квартале, где жил преимущественно рабочий люд. В шестиэтажном доме не было лифта, а единственным украшением облупившегося серого фасада служило выстиранное белье, развешенное чуть ли не на каждом балконе. Истощенная женщина, оживленно беседуя сама с собой, мела тротуар.
– Этого не может быть, – сказал Ласситер.
– Почему? – поинтересовался Бепи.
– Потому, что он водит «рэнджровер» и у него шале в Швейцарии.
– Но это номер 114.
Ласситер отказывался верить. Здесь явно была какая-то ошибка.
– Позвольте мне говорить с этой женщина.
Бепи выбрался из машины, подошел к старухе и, сложив ладони на груди, просительно пробормотал:
– Простите, дорогая.
Через минуту Бепи вновь сидел за рулем.
– Гримальди отсутствовать около два месяца, но рента оплачен. Поднимемся. Может быть, мы посмотрим квартира.
Жилище Гримальди оказалось на последнем этаже рядом с темной лестничной клеткой, откуда сильно тянуло капустной похлебкой. Пару минут они стояли перед дверью, готовя себя морально.
– Не нравится мне это, – сказал Ласситер.
