– Эту сильно не потрахаешь. Эта такого, как ты, самого запросто трахнет. Так трахнет, что мало не покажется. Видишь печать?
– Вижу.
– Ну?
– Баранки гну. Трахал я эту вашу печать. Почем я знаю, может, она у вас поддельная?
– Будь уверен, печать настоящая! А подпись видишь?
– Трахал я вашу подпись! Я сам таких подписей сколько угодно могу наделать, прямо хоть сейчас. Трах твою мать! – не унимался постовой.
– Короче, мужик, хочешь неприятностей, валяй, действуй. Мое дело предупредить. Если хочешь нарваться – нарывайся. Ты меня достал. Я сейчас потеряю полдня, но в результате ты, трах тебя сто раз, таких свистюлей огребешь, что запомнишь на всю жизнь.
– Трах твою мать! Траханный в…! Трахать тебя в… старым якорем!
Тут голоса стали потише, и, о чем пошел дальнейший разговор, уже было не разобрать.
Минут через пять они снова приблизились. Заглянув в дырку, Андрей наконец-то увидел ругавшихся. Это были плотный мужичок в кожаной куртке, видимо, старший «дальнобойщиков», и маленький, похожий на подростка младший лейтенант – гаишник. Они остановились как раз возле машины толстяка. Теперь разговор у них был более мирный.
– Ну, не могу я, не могу пропустить ваши машины без досмотра, – говорил гаишник. – Не могу. Трах твою мать.
– Трахай свою, выйдет дешевле, – говорил старший «дальнобойщиков». – Бумагу видел?
– Видел.
– Ну? – в сотый, наверное, раз спрашивал водитель.
– Затрахал ты меня этой бумагой. Так затрахал, что не вышепчешь.
– И еще затрахаю! – В голосе старшего «дальнобойщиков» проскользнула злорадная нотка. – Видишь, черным по белому написано: «Категорически запрещено подвергать всем видам досмотра»?
– Вижу. Трахать меня колуном… Но не могу, понимаешь, не могу. В городе вся милиция поставлена на ноги. На особом режиме. Киллер у нас бродит по городу. Восемь человек уже завалил. Откуда я знаю, может, он у вас среди груза прячется? Я должен, я обязан досмотреть. С меня же начальство голову снимет.
– А если ты эту бумагу не учтешь, то голову с тебя снимут вернее. Понял, да? Я же для тебя стараюсь, чтобы ты чего не надо не узнал. Сейчас, дурачок, много знать – самое опасное из всего, что может быть. Трах твою перетрах, и снова всю твою родню до седьмого колена, в крестителя, бога спасителя, трех угодников, сковородником…
Гаишник ошарашенно заморгал и, почесав затылок, как-то растерянно пробормотал:
– Это ты чего?
– Бумагу читать надо! – рявкнул старший «дальнобойщиков».
– Ах, бумагу? – взъярился младший лейтенант. – Бумагу, говоришь? Ну, я тебе сейчас бумагу покажу… Ты у меня черта лысого из этого города выедешь. Ты у меня зимовать здесь останешься. Я тебе, трах твою мать, такое устрою…
И они потопали в голову колонны. Чувствовалось, что оба они не на шутку разозлились и решили идти до последнего.
«Интересно, кто же из них кому разобьет физиономию?» – подумал Андрей.
Снова устроившись на брезенте, он прикинул, что может выйти по-всякому. Впрочем, ему почему-то казалось, что гаишник скоро сдастся. Похоже, бумага у старшего «дальнобойщиков» была и в самом деле очень уж крутая.
«Поживем, увидим», – решил Андрей и приготовился терпеливо ждать, чем все это закончится.
Он не понимал только одного. Откуда взялись восемь убитых? Ну хорошо, убиты Дипломат и два его телохранителя. Потом наверняка к ним присчитали тех троих, которых они с Виктором завалили по, дороге с аэропорта. Откуда взялись еще двое? Может, милиционеры сами уложили еще двух неугодных им людей и теперь хотят списать на него? А что? Вполне возможно… Интересно, сколько еще на него спишут жмуриков? Аппетит, как правило, приходит во время еды.
«Ладно, – решил он. – Нечего об этом думать. С меня и шести довольно. И вообще не об этом сейчас нужно думать. Что я буду делать, если милиционер все же настоит на своем и ГАИ устроит досмотр машин?..»
Пост ГАИ был построен, что называется, в чистом поле. Никакого леска вокруг и даже просто густого кустарника не наблюдалось.
«Вот тут меня и покосят, – прикинул Наумов. – На посту, наверное, не меньше трех гаишников. Да еще шофера с автоматами, которые наверняка в стороне не останутся… Ладно, бог не выдаст, свинья не съест. Будем надеяться, что все обойдется».
В самом деле, оставалось надеяться только на удачу.
И она не подвела.
Через полчаса, видимо, гаишник и старший о чем-то договорились. Одна за другой машины заводили моторы и трогались в путь. Когда машина, в кузове которой сидел Андрей, проехала мимо поста, он увидел младшего лейтенанта, который озабоченно пересчитывал пачку денег. На машины он не глядел. Купюры интересовали его больше. Рядом с ним стояли еще три милиционера, словно невзначай косившихся на пачку в руках коллеги.
