– За кого вы нас принимаете! – пряча пачку в карман, оскорбился Виктор.
– А я говорю – пересчитайте. И прямо сейчас, здесь, передо мной, – почти приказала Мама.
Эта сцена разыгрывалась на глазах у Андрея уже не раз. Он знал, что сейчас Виктор вздохнет, вытащит деньги и станет их пересчитывать.
Так оно и получилось.
– Все, – наконец отрапортовал Дегин.
– Я вас не задерживаю, – сказала Мама, опускаясь в кресло. Она небрежным жестом тронула лоб, потом сокрушенно покачала головой. Все: командир сделал свое дело. Теперь на сцену вступала слабая женщина. – Ах, – едва слышно прошептала она. – По-моему, у меня снова скачет давление. Эх, старость не радость.
– Ну, не такая вы уж и старая, – вставая, проговорил Виктор. – Вы еще очень даже ничего. Еще вполне соблазнительная женщина.
– Говори, говори, – с легкой иронией промолвила Мама.
– Правда, правда, – убеждал ее Виктор, отступая к двери, возле которой уже стоял, готовый выйти Андрей. – Но, нам пора. До свидания, Таисия Васильевна.
– До свидания Таисия Васильевна, – как эхо, повторил за ним Андрей.
– До свидания, до свидания, – сказала Мама. – Вернувшись в Москву, первым делом едете ко мне. Клиент хочет знать, как было сделано дело во всех подробностях.
– Обязательно, – пообещал Виктор.
Уже потом, миновав обитую деревом дверь и тупую ухмылку Чуни, спускаясь по лестнице, он покрутил головой и изрек:
– Нет, Мама – это, как говорят в Одессе, что-то особенного.
– Угу, – ответил Андрей. – Именно. И все же она один из самых опасных людей, которых я встречал до этого. Дорого бы дал, чтобы разобраться, когда она настоящая, а где играет. Хотя бы только это.
– Скорее всего, она играет все время. Постоянно, – сказал Виктор, вслед за Андреем выходя на улицу. – Впрочем, есть вариант, при котором можно попытаться проникнуть в кое-какие ее тайны.
– И как это? – спросил Андрей. Виктор плотоядно ухмыльнулся.
– Все очень просто. Подумай сам – она женщина, причем, учти, не совсем старая. И вот если бы нашелся молодой мальчик, который своей пламенной юной любовью смог бы воспламенить…
– Ох, сейчас ты у меня по шее получишь, – сообщил Андрей.
– И тогда она, срывая с себя бриллианты и одежду, рыдая о загубленной молодости, упала бы к его ногам, чтобы жаркими поцелуями… – продолжал Виктор, открывая дверцу машины и наклоняясь, чтобы забраться внутрь.
Но Андрей так саданул его коленом пониже спины, что Дегин влетел в машину, словно выпущенное из старинной пушки ядро.
– Ах ты, старый развратник, – забираясь на заднее сиденье, дружелюбно проговорил Андрей. – Что же это ты мне предлагаешь, хмырь ты болотный?
– Но я же предположительно, – оправдывался Виктор. – Хотя, если честно, иногда этот вариант кажется мне не самым худшим на свете.
– Ну, нет, – проговорил Андрей. – Я, конечно, человек современный, но не некрофил же…
– Как знаете, граф, как знаете! – взмахнул руками Дегин. – Было бы предложено. Потом, при чем тут некрофилия? Уверяю тебя, эта женщина вполне живая и отдавать концы не собирается.
– Угу, если ей кто-то не поможет.
– Ну, если помочь, то лапы надуть можем и мы с тобой. Запросто.
– Ладно, хватит заговаривать зубы, – проговорил Андрей. – Давай лучше приступим к одному довольно милому и нужному делу.
– Какому? – спросил Виктор, заводя мотор.
– Дележу добычи, – невозмутимо ответил Андрей. – Денежки, денежки.
– А тебе разве что-то полагается? – спросил Виктор, выруливая на проезжую часть улицы. – Аванс, он, понимаешь ли…
– В ухо хочешь? – ласково спросил его Наумов.
– Дяденька, не надо, – в притворном ужасе запищал Виктор. – Уй, дяденька, только не по голове. Это мое самое больное место.
– Да, на языке врачей это называется клинический случай, – констатировал Андрей. – Редкий параноидальный эффект, местами переходящий в манию лягушки.
– Какой это лягушки? – спросил Виктор, сворачивая к тротуару.
– Ну той самой, из анекдота.
– Из какого? – спросил Дегин, останавливая машину и поворачиваясь к Андрею.
– Ну, которая приходит к врачу и говорит: «Доктор, дайте мне таблеток от жадности, только побольше… побольше…»
