поле зрения. Средних лет мужчина был одет в дорогой костюм, его кожаные ботинки сияли чистотой, в руке зажата мобила последней модели. Девушка подбежала к нему и предложила:
– Скажите ей это цветами!
Мужчина пристально посмотрел на букет, вздохнул и выдал:
– Ну и как будет сказать цветами: «Ты мне, падла, всю жизнь испоганила!»?
Девушка осталась стоять с открытым ртом, а мужчина невозмутимо отправился дальше.
В редакции газета «Работа», как обычно, царила деловая атмосфера. Это означает, что телефон разрывался от звонков, все сотрудники сидели, уткнувшись в компьютеры, и никто ни на кого не обращал внимания. Я взглянула на часы: встреча с читателем назначена на три часа, а я хоть и бежала на всех парусах, прискакала в полчетвертого. Если он и приходил, то наверняка уже ушел несолоно хлебавши. Но оказывается, на свете есть люди, еще более неорганизованные, чем Люся Лютикова. Парень появился только через полчаса, причем на его лице не читалось ни малейшего раскаяния по поводу опоздания.
Впрочем, я тут же простила ему этот грех, ибо поняла: передо мной творческая натура, несовместимая с хронометром. Олег, а именно так звали двадцатишестилетнего соискателя, оказался дизайнером, работающим в области полиграфии. И он нарвался на нечистоплотного работодателя как раз тогда, когда искал очередное место службы…
Несмотря на молодость, Олег успел поработать в десятке журналов, и у него собралось солидное портфолио с образцами творений. Однако когда молодой человек пришел устраиваться в это рекламное агентство дизайнером, портфолио ему не понадобилось.
– Вы же понимаете, у нас совсем другой профиль, – сказала директриса агентства, белокурое создание с капризными губками. – Вы всегда работали в прессе, а здесь – реклама. Необходимо проверить вас в деле. Если справитесь с тестовым заданием, будете зачислены в штат.
Олегу очень хотелось получить интересную работу, поэтому он кивнул.
– Я согласен.
– Как же мне лучше узнать ваш стиль? – в задумчивости наморщила лоб девушка. Случайно ее взгляд упал на пачку импортных сигарет, лежащую на столе, и лицо директрисы озарила просветленная улыбка. – Вот! Попробуйте сделать рекламный плакат хотя бы этих сигарет. Продумайте концепцию, поиграйте с цветами, – в общем, будьте оригинальны!
С этим напутствием Олег отправился домой творить. Через три дня он принес первый вариант плаката. Однако он не приглянулся потенциальной начальнице.
– Нет, это слишком необычно! – вынесла она вердикт. – Попытайтесь сделать что-нибудь в более традиционном ключе.
Олег выполнил просьбу, но традиционный вариант тоже был зарублен на корню.
– Побольше романтики, – велела будущая начальница.
Дизайнер добавил романтики, потом, по заказу директрисы, эротики, юмора и свободы. В итоге набралось шесть плакатов, каждый из которых нравился Олегу, но категорически не устраивал директрису.
Бросив скорбный взгляд на плоды труда соискателя, она констатировала:
– Боюсь, вы нам не подходите.
Олег огорчился, но вскоре устроился на другую работу и забыл о неприятностях. И вдруг по прошествии нескольких месяцев молодой человек увидел на улицах Москвы рекламный плакат тех самых сигарет – ЕГО плакат! Причем самый первый вариант, безо всякой романтики, свободы и юмора.
Юмор, как оказалось, был в другом: до Олега запоздало дошло, что директрисе с самого начала удалось получить контракт на рекламу этой табачной марки. А оригинальных идей у дамочки не было. Нанимать профессионала и платить ему бешеные деньги? Зачем, если можно раздобыть работников на халяву! Ведь доверчивые соискатели ради штатного места выдадут на-гора такие шедевры, что Третьяковская галерея обзавидуется! Вот предпринимательница и устроила спектакль с липовым трудоустройством и проверочным заданием.
Олег попытался связаться с рекламным агентством, чтобы потребовать денег за работу, но с ним даже не стали разговаривать. Парень признал свое поражение: шустрая дамочка загребла жар чужими руками, а он пролетел как фанера над Парижем.
Русский человек с трудом примирился с мыслью, что собственность может быть частной, но что при этом она может быть еще и чужой – это выше его понимания.
Работодатель – тоже человек, и ничто человеческое ему не чуждо. Платить за интеллектуальную собственность представляется ему чем-то даже неприличным. Ну подумаешь, идея – это ведь не икра, ее на хлеб не намажешь! А о том, что удачные идеи приводят к денежным знакам, и порой немалым, они забывают.
В этом отношении в группе риска находятся соискатели творческих профессий: переводчики, редактора, пиарщики и даже журналисты. Якобы с целью проверки их профессиональных навыков им предлагается выполнить тестовое задание. В самой по себе проверке ничего криминального нет, ведь не будет же работодатель брать на фирму кота в мешке! Но соискателей должно насторожить, если тестовое задание требует слишком много сил и времени. Когда переводчика просят перевести в качестве образца три страницы текста – это нормально, но если речь идет о десятках или даже сотнях страниц – это уже попахивает мошенничеством.
Что же делать безработным? Отказываться от выполнения проверочного задания? Не всегда. Если эта вакансия вас привлекает, но возникают сомнения в честных намерениях будущего шефа, есть выход: предложите работодателю заключить на данный объем работы договор подряда. Пусть сумма будет незначительной, дело в принципе – труд должен оплачиваться! По реакции босса вы все поймете, мошенникам невыносима сама мысль расстаться даже с рублем.
– Так подходит вам моя история? Напишете о ней? – спросил Олег на прощание.
Я кивнула. Это мошенничество хотя и не новое, но – увы! – широко распространенное на бескрайних просторах России.
И тут меня озарило: а ведь убийство Славы связано с его бизнесом! Если не бывшая жена и не любовница, то вариантов больше нет – убийцу надо искать в рекламном агентстве. Сегодня же туда наведаюсь! Только бы вспомнить, как называется эта контора… О, Лиза наверняка должна знать!
Я набрала свой домашний номер, но в ответ раздались длинные гудки. Я поняла, что подруга боится собственной тени и ни за что не подойдет к телефону. Значит, придется вспоминать самой. Кажется, название состоит из двух слов, каждое – по одному слогу, вроде «До и ре». Нет, скорее «Фа и соль»…
От раздумий меня оторвала телефонная трель.
– Люсь, ты? Это Снежана. Ну как у тебя продвигается охмурение? Много мужиков уже валяется у твоих ног?
Ага, просто завалы, не успеваю разгребать.
– Извини, – забормотала я, – но давай я тебе потом расскажу. Сейчас мне некогда, бегу по делам…
– А я поняла, что мне надо делать, – тараторила Снежана, не обращая на мои слова никакого внимания. – Мне нужно найти обезьяну.
Я решила, что она хохмит, и поддержала шутку:
– Зачем? Чтобы выгодно выделяться на ее фоне?
– Нет, чтобы понукать ею, быть хозяйкой.
Очевидно, она свихнулась. Наверное, так действует литература по обольщению, прочитанная в больших количествах, на неподготовленную психику.
– Зачем же сразу обезьяну? – осторожно спросила я. – Не проще ли взять кота?
– Нет, – отрезала подруга, – с котом у меня романтический брак, а мне нужны векторные отношения со слугой.
Я озадаченно молчала. Обезьяны, хозяйки, слуги… Что это – зоофилия? Или игра в садомазо? И как прикажете на все это реагировать?
– Дело в том, что я – змея, – призналась Снежана.
Самокритика – дело, безусловно, полезное, но в ограниченных дозах. Я принялась преувеличенно бодро утешать подругу:
– Ну, не такая уж ты и змея. Да, у тебя бывают иногда заскоки, но не чаще, чем у других. Конечно,
