Волгин робко кивнул.
– Так выполняйте свое обещание! Мне все равно, как вы этого добьетесь: будете бить в шаманский бубен, призовете на помощь Зевса или просто прирежете Васнецова в подворотне. Все средства хороши!
Ася Дмитриевна ясно дала понять колдуну: существуют другие люди, которые решают те же проблемы. В их распоряжении, возможно, нет магического кристалла, зато имеется отличная огнестрельная техника. И она обязательно обратится к их услугам. Не пожалеет никаких денег, потому что это дело принципа. Так что, если господин Волгин не хочет получить девять граммов в сердце, ему лучше выполнить обещание. И как можно скорее.
Уходя, Ася Дмитриевна оставила ему фотографию – ту самую, где была запечатлена вместе с Васнецовым. На обороте заказчица написала полное имя бывшего любовника, а также название и адрес его рекламного агентства.
Чего уж тут лукавить, Степан Иванович занервничал. Он видел выражение глаз Аси Дмитриевны и понял, что она не шутит.
– Такая может, очень даже запросто может… – приговаривал мужчина, наливая себе стопочку рябиновой настойки на коньяке. – И все, и закончится твоя молодая жизнь, Адольф. Что же делать? Может, покаяться перед ней? По-простому, по-русски. Упасть на колени и сказать: «Простите, уважаемая Ася Дмитриевна, бес попутал! Не велите казнить, велите слово вымолвить!»
Впервые колдун напился в своем офисе, напился в лоскуты. Хорошо хоть, секретарша уже ушла домой и не видела этого безобразия. Степан Иванович проспал несколько часов на диванчике за ширмой. Проснулся, когда на улице стояла глубокая ночь, и ощутил настоятельную потребность добавить. Рябиновая настойка закончилась, за спиртным надо было идти на улицу.
Продуктовые палатки уже закрылись. Волгин увидел светящуюся неоном вывеску ночного клуба и устремился на нее.
В клубе было на удивление многолюдно. Громко играла динамичная музыка, молодежь что-то кричала и весело гоготала, на небольшой сцене стриптизерша энергично выгибалась рядом с шестом.
Волгин заказал какой-то коктейль, взял бокал, прошел с ним в глубь зала и сел за столик. Он неторопливо потягивал выпивку и размышлял о своем житье-бытье. Коктейль ему понравился, он заказал еще один, потом еще.
В теле появилось приятное ощущение легкости и всемогущества, какое бывает в юности, когда ты уверен, что рожден для особенной, исключительной судьбы и что она непременно сложится счастливо. Волгину показалось, что выход из трудной ситуации где-то рядом, что найти его просто, стоит лишь руку протянуть. Он ее протянул – и наткнулся на руку другого мужчины. Когда тот подсел за столик, Степан Иванович даже не заметил. Не помнил он и того, каким образом у них завязался разговор. Зато колдун отчетливо запомнил, как он делится с соседом своей проблемой: ему надо убить человека, а он не знает, как это сделать.
Сосед воспринял рассказ на удивление близко к сердцу и в ответ не менее заплетающимся языком признался, что перед ним стоит аналогичная проблема. Мужчины еще немного выпили и в итоге пришли к неожиданному решению.
– А давай поменяемся нашими жертвами, – предложил сосед, – я убью твою, а ты – мою.
Волгин с трудом сфокусировал на нем взгляд.
– Зачем это?
– Так нас же никто не заподозрит. Мы совершенно чужие им люди, в первый раз в жизни видим. Зачем нам было их убивать? Никакого мотива нет.
Степан Иванович смутно вспомнил, что когда-то то ли фильм видел, то ли книгу читал с аналогичным сюжетом и там, кажется, все закончилось трагично. Но сейчас он не был в состоянии рассуждать здраво и с энтузиазмом воскликнул:
– Гениально! За это надо выпить! За безнаказанность!
Далее в его памяти опять зиял провал. Действие вновь восстанавливается на том моменте, когда сосед вытаскивает из бумажника фотографию и что-то пишет на ее оборотной стороне. Волгин берет фотографию, отдает взамен карточку Васнецова, а дальше – темнота…
История была настолько дикая, что я ни секунду не сомневалась в ее правдивости. Потому что придумать такой бред невозможно. По крайней мере, Степан Иванович не стал бы этим заниматься.
– То есть как это вы решили обменяться трупами? – напустилась я на колдуна. – Вы вообще в своем уме?
– Да пьян я был, понимаете, пьян! Лыка не вязал! Когда на следующий день протрезвел, то, конечно, решил, что это сумасшествие, глупость несусветная, и надо обо всем забыть. Ася Дмитриевна больше меня не беспокоила, я уже надеялся, что на этой истории можно поставить крест. И вдруг она примчалась ко мне сегодня, вся будто в лихорадке, бросила на стол пачку денег и говорит: «За отличную работу». У меня просто сердце похолодело: «Какую работу?» Она отвечает: «Васнецов мертв, я довольна, так что берите, заслужили». И умчалась. Меня чуть инфаркт не хватил. Понимаете, что это значит?
Я кивнула. Тот, другой мужчина, выполнил условие сделки и убил Васнецова.
– Это значит, что он смог! – вскричал Волгин. – А я не смог. Как можно лишить человека жизни? У меня рука бы не повернулась ее убить.
– Кого это «ее»?
– Ну, ту женщину. Там ведь женщина была. Вот, смотрите.
Степан Иванович достал из стола небольшую фотографию и бросил ее передо мной. На ней была снята молодая симпатичная женщина, шатенка с карими глазами. Она мне отчего-то показалась знакомой. Впрочем, это довольно распространенный типаж. Я перевернула карточку и прочитала: «Юлия Борзова, ул. Фонвизина, д. 18, кв. 141, код на домофоне 141#885». И все.
Почерк был мелкий, бисерный, с небольшим наклоном влево. Почерк убийцы.
Поздравляю, Люся, ты знаешь, кто убил Вячеслава Васнецова! Вот только где же прикажете искать этого убийцу? Обшаривать все окрестные бары? У него хотя бы есть особые приметы?
– Как он выглядел? Этот мужчина? – спросила я.
Волгин оторопело уставился на меня.
– Ну, борода, например, у него была?
– Была, – охотно подтвердил колдун, а потом добавил менее уверенно: – А может, и не было. Это бармен был с бородой, кажется…
– Ну а усы?
Степан Иванович сосредоточенно наморщил лоб.
– Я не помню.
– Может, кто-нибудь из обслуживающего персонала называл его по имени? Он был в этом баре постоянным клиентом?
– Да не помню я! Вообще ничего не помню. Чудом еще хоть что-то восстановил в памяти. Не мучайте меня… – страдальчески прошептал Волгин.
Я поняла, что большего от него не добьюсь.
– Это я беру с собой, – сказала я и быстро спрятала фотографию в сумку.
– А деньги? Вы ведь возьмете эти деньги? – с надеждой спросил колдун, придвигая ко мне пачку. – Отдадите их государству?
А как же, обязательно возьму. Иногда преступникам в зале суда выносят приговор – «столько-то лет с конфискацией имущества». Я как-то задалась вопросом: куда это самое имущество потом девается? Вы знаете? Я тоже нет. Вернее, у меня есть очень нехорошее подозрение, что до закромов родины оно так и не доходит. Так что доллары я возьму, но вот государство этих денег, боюсь, не увидит. Предпочитаю адресную раздачу слонов.
– Из Москвы не уезжайте, вы еще понадобитесь для дачи показаний, – приказала я.
Колдун понуро кивнул, а я вышла в приемную. Секретарь сидела на своем месте, уткнувшись в книжку, а очередная клиентка ожидала приема. Нервничала и вертела в руках дорогую зажигалку. Интересно, что ее сюда привело? Может, мечта о сверхприбыли?
А ведь чтобы радоваться жизни, вовсе не обязательно быть олигархом. Счастлив не тот, у кого много
