Руслан озадаченно пялился на меня.
– Или, может, у Крылова на даче тоже был такой набор? – выдвинула я версию.
– В деле об этом сведений нет, – пробормотал Супроткин, – надо еще раз осмотреть посуду в доме. Но вряд ли это стакан Крылова, он слишком дешевый и совершенно не вписывается в обстановку загородного дома. Да еще эта глупая корова…
– И вовсе она не глупая, а веселая! – обиделась я. – Там еще продавались свинка, кролик и медвежонок, но мне больше всего понравилась коровка.
– Когда ты купила эти стаканы?
Я напрягла память.
– Месяца три назад, может, чуть больше.
– Значит, ты утверждаешь, что это твой стакан? – нехорошим тоном переспросил Супроткин. – Ты хоть понимаешь, что из этого следует?
– Не думаешь же ты, что я заявилась к Крылову со своим стаканом, отравила мужика и оставила стакан на месте? Я, по-твоему, совсем идиотка? Ясно же, что стакан у меня украли и специально подбросили Крылову! Естественно, что на стакане были мои отпечатки, потому что это мой стакан, я его мыла, брала в руки. Меня хотели подставить!
– Кто у тебя мог его украсть? И как?
– Откуда я знаю?! Но ведь украли же!
Руслан помолчал какое-то время, потом спросил:
– Ты была знакома с кем-нибудь из родственников Крылова?
Опять двадцать пять! Я тяжело вздохнула и отчетливо произнесла:
– Нет, всех этих людей я впервые увидела на похоронах. Кроме Андрея Бесчастных, с ним я познакомилась за день до этого у нотариуса. Я не знаю, каким образом мой стакан попал к Крылову. Но я убеждена, что это подстава. Ты должен во всем разобраться. Потому что я никого не убивала. Точка.
Капитан о чем-то размышлял с минуту, потом заявил:
– Мне надо кое-что проверить. И обязательно взять один из твоих стаканов с коровой на экспертизу, чтобы сравнить с вещественным доказательством.
– Обязательно возьми, – кивнула я. – Да, кстати, у меня для тебя есть еще один вещдок.
Я достала фотографию и положила на стол перед Русланом.
– Что это такое?
– Я взяла ее из гроба Крылова. Фотография лежала в конверте, конверт – под руками покойника.
– Как это – «взяла»? Украла, что ли?
– Хм, можно и так сказать. Хотя мне больше нравится «взяла».
– Не думал, что ты на такое способна.
Мне показалось или в голосе Руслана позвучало восхищение? Он повертел снимок, прочитал надпись на обороте.
– Кто эти люди?
– Без понятия. Ты следователь, ты и разбирайся. Может быть, это как-то связано с убийством. А может, и нет.
– А может, и нет… – задумчиво повторил Руслан. – Знаешь, что мне сейчас пришло в голову? Что ты пытаешься запутать следствие.
От изумления я даже начала заикаться:
– П-пытаюсь запутать следствие? З-зачем мне это нужно?
– А вот давай посмотрим. У тебя нет алиби на время убийства, это раз. Ты, правда, утверждаешь, что честному человеку алиби ни к чему, но это твоя личная точка зрения. Далее, из твоего стакана отравили Крылова. Опять же ты говоришь, что это как раз свидетельствует о твоей невиновности. Ведь нормальный отравитель не притащит из дома собственный стакан! А мне кажется, что очень даже притащит, и именно с целью отвести от себя подозрения. И в-третьих, ты подсовываешь мне эту фотографию. Откуда я знаю, может, ты достала ее из личного альбома? Может, это твой дядя Петя из Чернигова со своим армейским другом?
– Ты мне не веришь? – Мой голос дрожал от обиды.
Супроткин ушел от прямого ответа:
– Обычно в гроб к покойникам не подкладывают фотографии.
– Обычно люди умирают своей смертью, – огрызнулась я. – Значит, не будешь брать фотографию?
– Не буду.
Меня охватило возмущение. Да что же это такое! Я на блюдечке приношу Руслану улику, а он еще кочевряжится! Ну, не хочет – не надо, навязываться не стану!
Возможно, мне следовало проявить настойчивость. Написать какое-нибудь заявление, не знаю, что делают в подобных случаях, и каким-то образом заставить Руслана добавить фотографию к вещественным доказательствам. Однако я не стала этого делать. Если Супроткин мне не верит – пусть будет так. Я молча убрала снимок в сумку.
Как раз в этот момент вернулся коллега капитана. Мы с Русланом опять нацепили официальные маски и перешли на «вы».
– Вы не против, если я возьму на экспертизу ваш волос? – спросил капитан.
– Зачем?
– На экспертизу, – тупо повторил Супроткин.
– Не против.
– Мне нужен волос с корнем, – извиняющимся тоном сказал мужчина моей мечты, перегнулся через стол и выдернул волосок из моей челки.
Было больно, но я ничего не сказала. А что тут скажешь? И так все ясно без слов.
Глава 12
Когда я вышла на улицу, то попала в ужасное пекло. Июнь вообще в этом году выдался жаркий, но сегодня – это что-то невозможное. Центр города превратился в финскую сауну.
На душе было паршиво. Похоже, я вляпалась в историю. Уж если Руслан, с которым мы сто лет знакомы, допускает мысль, что я могла убить Крылова, то что же тогда говорить про остальных! Какие бы доводы я ни приводила, мне никто не поверит. Ох, чует мое сердце, придется самой искать настоящего убийцу!
Мозги плавились от жары, а мне нужно было собрать мысли в кучку. Я увидела вывеску обувного бутика и устремилась туда. Наверняка в магазине работает кондиционер.
Кондиционер имелся, я встала прямо под поток холодного воздуха, для вида взяла какую-то туфлю и принялась размышлять.
Я не убивала Крылова, это точно. Если бы я сделала это, то помнила бы, я пока еще в своем уме. Тогда кто? Вне всякого сомнения, человек, которому это было выгодно. Тот, кто рассчитывал поживиться после смерти бизнесмена. Насколько я знаю закон, не будь завещания, на наследство бизнесмена могли претендовать три человека: вдова Яна Борисовна, сын от первого брака Николай и сын от второго брака Антон. Значит, они и есть главные подозреваемые.
– Вам помочь? – перебила ход моих мыслей продавщица.
– Да, – сказала я, чтобы от нее отвязаться. – Принесите мне такие же туфли, только с розовым бантиком. И чтобы посередине был зеленый камушек.
– Размер?
– Тридцать восьмой.
Продавщица пропала, надеюсь, надолго, потому что такую модель ни в одном страшном сне не увидишь. Однако буквально через минуту она уже волокла коробку.
– Вот, пожалуйста.
Я изумленно уставилась на лодочки: именно с розовым бантиком и зеленым камушком. Пришлось идти примерять.
Мне с трудом удалось примоститься на краешек лавочки, все остальное пространство занимала какая-то блондинка с кучей коробок из-под обуви. Блондинка нервно обернулась, и я узнала в ней Яну собственной персоной!
– Ой, Яна Борисовна, здравствуйте! – обрадовалась я.
