черная от въевшейся грязи, или мусорное ведро, из которого свисало нечто неопределенное, но омерзительное, или литровая банка на столе, полная окурков, и даже линолеум, которому за свою долгую жизнь вряд ли удалось познакомиться со шваброй и половой тряпкой.
– А это что такое?
Цепкими пальцами дама выудила из кучи пустых водочных бутылок книгу. «Как продать дохлую собаку: пособие для современного продавца» – гласила надпись на обложке. Печатное издание абсолютно не вязалось с обликом хозяина.
– Чья это? – еще раз повторила женщина.
– О, так это же Мишкина! – простодушно отозвался мужик. – А он так убивался, думал, потерял.
– Значит, есть жилец! – победно вскинулась дама.
Хозяин тут же поменял тактику:
– Жилец был да сплыл. Снимал у меня три месяца комнату, я его поил-кормил, а денег от него отродясь не видал.
– Михаил Бартенев? – подала я голос.
– Да, он. Обещал заплатить, но обманул. Меня все обманывают, – скуксился Луковкин и пустил пьяную слезу.
– Где он сейчас живет, знаете? – продолжала я допрос.
Пьянчужка замотал головой, но потом неожиданно сказал:
– Работает с голыми бабами, повезло ему.
– Где? – оторопела тетка.
– Да тут рядом, на Арбате, магазин с голыми бабами, «Фемида» называется.
Я поразилась: Фемида – это ведь богиня правосудия у древних греков. При чем тут голые бабы?
– Будет тебе и Фемида, и народные заседатели, и ордер на выселение, – снова пошла в наступление дама. – Когда заплатишь за квартиру, изверг?
Луковкин опять принялся клясться, что денег нет. После долгих препирательств женщина выбила-таки из него обещание в ближайшее время погасить задолженность. Что называется, взяла измором. Затем мы с ней направились к выходу, и хозяин с явным облегчением закрыл за нами дверь.
– И чего вы с такими церемонитесь? – спросила я, когда мы спускались по лестнице. – Сейчас не прежние времена. Если не платит за квартиру, выселяйте без лишних разговоров. А то ходите, упрашиваете… Вы бы его еще в стенгазете прописали. Смешно, честное слово!
Женщина вздохнула:
– Вам-то смешно, а мне плакать хочется. Я диспетчером в домоуправлении работаю, мне квартиру должны дать. Если этого алконавта сейчас выселят, мне его квартира достанется. Вы видели, в каком она состоянии? А подъезд? Здесь одна шваль обитает: пьяницы, наркоманы, бывшие уголовники, у них бомжи постоянно ночуют. Вот и приходится ходить сюда, грозить, требовать, умолять…
– Да, но я так понимаю, что Луковкин все равно не платит?
Дама остановилась, наклонилась ко мне и доверительно зашептала:
– Мне осталось совсем немного продержаться. На соседней улице живет одна одинокая старуха. Квартира у нее муниципальная, после смерти должна отойти государству. Старуха совсем плоха, уже почти ослепла и оглохла. Быстрей бы уж представилась! Тогда я вселюсь в квартирушечку. А там респектабельные соседи, и жилплощадь на целых восемь метров больше!
Я смотрела на нее во все глаза. Мерзость какая! Женщина, очевидно, приняла мой взгляд за выражение восхищения и хвастливо добавила:
– Я ее навещаю, старуху эту, приношу продукты. Говорю, что я, мол, из собеса, что продуктовые наборы ей положены по закону как ветерану труда. Покупаю все самое жирное, где побольше холестерина: сливочное масло, печень трески, шоколадные конфеты… А у нее сахарный диабет, ей все это нельзя. Но кто же откажется от халявы? Вы, например, разве отказались бы? Вот и старуха уплетает за обе щеки, еще и благодарит. Мне эти продукты, конечно, влетают в копеечку, но будущая квартира окупит все расходы.
Я едва удержалась, чтобы не плюнуть в ее гнусную физиономию. Диспетчерша наконец-то сообразила, что сболтнула лишнее, чопорно поджала губы и, отпихнув меня крутым бедром, потопала вниз по лестнице.
Граждане, приватизируйте свои квартиры! Пусть лучше жилплощадь достанется бывшему мужу, нелюбимому племяннику или приюту для бездомных собак – но только не родимому государству! Оно и так немало на нас нажилось, поверьте! Недаром же умные люди утверждают: сколько у государства ни воруй, своего все равно не вернешь.
Глава 19
Магазин с «голыми бабами», как выразился гражданин Луковкин, я нашла сразу, едва свернула из переулка на Арбат. Бутик назывался «Фемина», так что маргинал ошибся всего на одну букву. Правда, манекены в витрине стояли вовсе не голые, а в дорогом и изящном белье. На некоторых искусственных женщинах были надеты кокетливые шляпки, стоимость которых зашкаливала за пять сотен долларов, или сапожки по такой же цене.
Я толкнула стеклянную дверь и вошла в бутик. Ко мне тут же кинулась темноволосая продавщица, но особой надежды в ее взгляде не было. Это только в западных странах миллионеры стараются не выделяться из толпы и носят простые джинсы со свитером. У нас же по одежде человека можно с легкостью определить его социальный статус. Жена олигарха щеголяет в курточке из стриженой норки, секретарша носит лисий полушубок, подаренный шефом, а деловая женщина покупает себе изящное кожаное пальто цвета кофе с молоком. Ну а такие нищие журналистки, как я, довольствуются дешевеньким шерстяным пальтецом отечественного производства. Бывают, конечно, исключения. Случается, что и простые служащие обзаводятся дорогими обновками, но чтобы наоборот – никогда. Так что у продавщицы никаких иллюзий на мой счет не возникло. Тем не менее девушка нацепила на лицо казенную улыбку и поинтересовалась:
– Чем вам помочь?
– Деньгами, если можно.
У продавщицы глаза на лоб полезли. А какой еще ответ она ожидала на свой идиотский вопрос? Видимо, чувство юмора у девицы напрочь отсутствовало, потому что улыбка сползла с ее лица, а в глазах застыло тревожное выражение. Опасаясь, как бы она не решила, что это ограбление, и не позвала на помощь охрану, я поспешно сказала:
– Я ищу Михаила Бартенева. Он у вас работает?
– Да, – ответила продавщица, – пройдите в меховой отдел, это направо.
Я последовала ее совету и через секунду очутилась в раю. На плечиках висели манто всевозможной расцветки и пушистости. Я не смогла удержаться от искушения и принялась гладить мягкий мех. Хорошо, что продавец был занят другой покупательницей, иначе бы мне пришлось примерить парочку шуб. Случился бы конфуз. Насколько я вижу, все шубки сшиты на худосочных особ, страдающих дистрофией. И почему только в дорогих бутиках продается одежда исключительно детского размера? Интересно: полные женщины на самом деле не заходят в роскошные магазины или администрация таким способом проводит своеобразный отсев тучных покупательниц?
Какое-то время я раздумывала над этой загадкой, потом переключилась на продавца. Парень кружил вокруг покупательницы, накидывал ей на плечи шубку из мерлушки, поправлял воротник, поэтому его лица я не могла разглядеть. Со спины кандидат в убийцы выглядел очень неплохо: высокий, стройный, с хорошей стрижкой и мягкими движениями. Словно почувствовав на себе мой взгляд, продавец обернулся, и кровь застыла у меня в жилах. Вот так дела! Это был тот самый Михаил, который в качестве подсадного кавалера позавчера участвовал в представлении! Красивый блондин, так смахивающий на Владимира Ленского! Только тогда у него были кудри до плеч. Значит, это именно его Каминский уволил из магазина…
Все сразу встало на свои места. Льва Котика отравил Михаил, теперь мне это ясно как дважды два. У него была не только возможность совершить убийство, но и мотив. Парень был зол на руководство магазина, откуда его несправедливо выперли, вот он и воспользовался случаем и отомстил директору. Улучив момент, Бартенев остался за столиком в одиночестве и подсыпал в бокал Льва смертельное лекарство. А потом спокойно смотрел, как умирает его обидчик. Представляю, как он был рад, когда милиция пошла по ложному следу и вцепилась в Аиду! Однако теперь убийце не уйти от ответственности, его ждет
