попытаться опознать тело, но она из последних сил отпиралась от этого предложения. Приезд милиции показался ей сущим избавлением, так как к этому времени супруги успели выпить достаточно, чтобы отбросить всякие церемонии. Они вели себя как дома – если, конечно, дома не вели себя еще хуже. В дверь постучали как раз в тот момент, когда жена принялась высмеивать умственные способности своего мужа, а тот пригрозил врезать ей так, чтобы у нее самой не осталось никаких умственных способностей. За шумом начинающейся ссоры никто не услышал подъехавшей к дому машины.
Алине все-таки пришлось еще раз взглянуть на труп. Она осталась при своем мнении – этого человека она видела впервые. И убедилась, что он и в самом деле был задушен. Других подробностей она пыталась не рассматривать – ей хватило и этих.
Соседи также сделали еще одну попытку опознать тело – уже для протокола. Но как им не хотелось чем-то помочь следствию – узнать мужчину они не смогли. Они были уверены, что никогда раньше его не видели – а если видели, то забыли.
Их попросили идти к себе домой, и они удалились, прихватив недопитую бутылку, очень расстроенные, что теперь пропустят самое интересное. Как видно, осмотр тела и дачного участка казался им замечательным развлечением.
Алина принялась давать показания – здесь же, на кухне. Теперь, в присутствии милиции, она наконец дала себе волю и рассказала сперва о том, что скрыла от соседей.
– Кто-то убил нашу собаку. – Она приподняла мешковину и показала следователю труп Дольфика. Она задвинула сверток в угол, когда в доме появились соседи, чтобы избежать лишних расспросов.
Сперва на это заявление особого внимания не обратили. Как-никак, в сарае был обнаружен никем не опознанный труп и сравниться с этим обстоятельством могло немногое. Но Алина настойчиво просила ее выслушать. Она вкратце рассказала о загадочном отъезде с дачи своей старшей сестры. Упомянула о том, что собака пропала тем же утром, но как выяснилось, сестра ее с собой не взяла. Алина показала поводок на вешалке, объяснила, где и в каком виде нашла труп Дольфика.
– Я думаю, что собаку убили и скинули в подвал, чтобы не сразу нашли, – тревожно сказала она. – И мне очень страшно, что могло случиться с сестрой? Она любила собаку, а получается, что пса убили чуть не у нее на глазах?!
Следователь наконец изволил осмотреть тело Дольфика. Его внимание привлекла рана на голове. Он пробормотал что-то вроде того, что пес не мучился. Алина стояла у него за спиной и напряженно слушала.
– Сколько времени он мертв? – решилась она спросить, когда следователь опустил угол мешковины. – Два дня? Или меньше?
– Может, и два, может, и меньше, – рассеянно ответил он. – Так когда ваша сестра уехала?
– Утром в понедельник. Скорее всего, на рассвете, – умоляюще произнесла Алина. – Когда я проснулась, ее уже не было дома… И никто не хочет этим заняться, я уже и в Москве ходила в отделение… Говорят, что нужно ждать три дня… И потом, она ведь не совсем пропала, она звонит домой…
Он, казалось, ее не слушал. Прикрыв пса, следователь присел к столу и, вздохнув, принялся писать. Потом стал задавать вопросы. Осматривала ли она дом? Не пропало ли отсюда что-нибудь? Не исчезло ли что-то из сарая? Запирался ли сарай, и если да – то была ли открыта входная дверь, когда она пошла туда за лопатой? Был ли заперт дом, когда она сюда приехала? Не забредали ли прежде к ним на участок незнакомые люди, которых она в поселке не видела? Легко ли войти на участок? Случались ли прежде мелкие кражи? Алина терпеливо, почти механически отвечала, но когда прозвучал очередной вопрос, она была совершенно ошеломлена.
Ее спросили – не заглядывала ли она в сарай, когда уезжала с дачи? Тем самым утром – в понедельник?
Алина покачала головой, но когда до нее дошел смысл вопроса, ощутила настоящий ужас.
– Вы думаете, он там лежал два дня?! – воскликнула она.
Вопрос повторили, и она в совершенном смятении чувств подтвердила, что в сарай тем утром не заглядывала. Когда искала сестру, то, естественно, обшарила только дом. Ей и в голову не приходило, что Марина может прятаться в сараюшке, такой маленькой, что там негде было повернуться. Это ей просто в голову не пришло!
– А родственник ваш туда не заглядывал? – поинтересовался следователь.
– Ее муж? Нет… Не знаю… Скажите, а кто этот мужчина? У него никаких документов нет?
На этот вопрос ей не ответили – во всяком случае пока. Следователь пообещал сообщить ей результаты дознания – как-никак, ей может быть знакомо имя этого человека, даже если его лицо она забыла. Алина выразила пожелание, чтобы имя оказалось ей незнакомо.
– Хочется надеяться, что он забрел к нам случайно, – призналась она.
Следователь взял у нее паспорт, переписал данные, а также адрес и телефон квартиры, которую Алина в настоящее время снимала. Также попросил координаты Василия – и она с готовностью их предоставила, пытаясь вообразить, как будет потрясен ее свояк! «Наверняка решит, что я это сделала из подлости. Ну и пусть. Он тоже был здесь тем утром, не собираюсь я отдуваться за двоих!»
Следователь уже собирался уходить – вид у него был такой, будто он немедленно уснет, если просидит за столом еще несколько минут, как вдруг Алина кое-что вспомнила.
– Знаете, а я совсем не уверена, что муж моей сестры не заглядывал в сарай тем утром, – взволнованно призналась она. – Дело в том, что он должен был отвезти меня в Москву, а я была не одета… Я поднялась наверх и переоделась, потом еще раз осмотрела дом – думала, что сестра все-таки оставила записку… Словом, минут пятнадцать я его не видела, так что не знаю, чем он занимался. Я не говорю, что он ходил в сарай, может, просто ждал меня в машине…
Это было принято к сведению, и машина наконец уехала, увозя с собой труп неизвестного мужчины. Алина своими глазами видела, как попросту, без церемоний, его загрузили в кузов потрепанной милицейской машины. Она представляла себе это как-то по-другому и была просто поражена, увидев, что с телом обращаются не лучше, чем с мешком тряпья.
Девушка стояла за калиткой, пока машина не тронулась с места. А когда габаритные огни исчезли в конце переулка, Алина тщательно заперла калитку, хотя расшатанная щеколда, конечно, никакой защиты оказать не могла.
Девушка вернулась в дом и так же тщательно заперла входную дверь. Еще раз проверила, тщательно ли задернуты все занавески. Ее бил озноб, но она списывала его на прохладную ночь. В углу по-прежнему лежал непогребенный Дольфик.
«Я так и не взяла лопату, – подумала она. – Нет, я не решусь сейчас выйти из дома. Как-нибудь досижу до утра. Хорошо, что есть телефон. По крайней мере, если что…»
Сейчас она бы не отказалась выпить водки – пусть даже в такой компании, как неприятная соседская чета. Ей было уже все равно. Она обрадовалась бы даже их обществу и некоторое время после отъезда милиции от души надеялась, что они зайдут «на огонек»… Но они не пришли.
Алина всю ночь промаялась без сна. Она бродила по дому, в сотый раз осматривая комнаты, повсюду включая свет, заглядывая во все углы. Открывала окно в мансарде, прислушивалась. Поселок спал – нерушимая тишина, ни единого фонаря, погасшие окна. Незадолго до рассвета снова пошел дождь, так что утром так и не рассвело. Алина едва дождалась шести часов, когда можно было садиться в первую электричку, которая здесь останавливалась.
Она поехала прямо в магазин – туда, где ей отныне предстояло работать. Он располагался не совсем в центре, как ей когда-то расписывала Вероника, но девушка не могла не согласиться с тем, что место выбрано удачно. Неподалеку от Садового кольца, на оживленной, хотя и не слишком живописной улице с шумным движением. До ближайшей станции метро было всего десять минут ходьбы, а так как магазин был в основном рассчитан на молодежь, это имело немаловажное значение. Многие будущие клиенты могли и не иметь собственных автомобилей.
Алина остановилась перед испачканной краской витриной, заглянула вовнутрь. Когда-то там была парикмахерская – так сказала Вероника. Но ее закрыли несколько лет назад, по неизвестным причинам, а потом город отдал помещение внаем. Однако, чтобы переделать все под ателье, пришлось вложить немалые деньги – и Алина прекрасно сознавала, что ее девять тысяч были тут просто каплей в море. Сейчас она даже рада была, что у нее согласились взять эти деньги – ведь могли бы найти на то же место кого-
