…Запросы «Ленин», «Сталин», «Гитлер» – никакой информации. Первая Мировая, Вторая Мировая, Октябрьский переворот, Третий Рейх – пустые сочетания букв. Конечно, свято место пусто не бывает, вместо них – какие-то иные названия, какая-то «Война за проливы», какой-то «Апрельский путч», череда колониальных войн… баталии на Тихом океане (крейсер «Аврора» поставлен на вечный прикол у набережной Памяти Цусимы в Санкт-Петербурге как памятник победе русского флота над японцами в 1874 г.)… Однако, судя по описаниям господина Божейко, судя по размеру глав, посвященных войнам, все эти вооруженные конфликты последнего времени и близко не стояли рядом с чудовищными гекатомбами
Давным-давно, еще в той реальности, где остались кошка Машка и Александрийский столп, Казакову довелось видеть занятный клип. Огромная пустая комната с полом, сплошь уставленным костяшками домино – тысячи, сотни тысяч маленьких черно-белых табличек, стоящих вертикально. Аккуратный юноша, китаец не то кореец (только у жителей Востока хватит терпения расставить сто тысяч шашечек по полу в определенном порядке) кланяется в камеру, наклоняется и легко толкает пальцем одну-единственную костяшку. Падая, та опрокидывает соседнюю, от соседней падает еще несколько, дальше и дальше, расходясь спиралями, бежит с нарастающим костяным шелестом мгновенный ручеек… И после того, как падает последняя костяшка, на полу в большой пустой комнате белым по черному выложен иероглиф «юн» – «вечность».
Видимо, схожим образом и творится история. Даже маленькие люди, совершая мелкие дела, дают начало событиям, которые изменят картину мира – а ведь дела, совершенные в прошлом этого мира двумя Вестниками и их спутниками, никак нельзя было назвать «мелкими» и «незначительными». Легчайший толчок может сдвинуть грозную лавину. Он и сдвинул, и теперь бывший старший лейтенант Сергей Казаков, он же бывший барон Серж де Шательро, чувствовал себя надежно погребенным в недрах этой самой лавины. Одно утешение – судя по учебнику господина Божейко, новый мир получился куда симпатичнее мира прежнего.
…«В ходе Иерусалимского саммита 1988 г. главы Трех Великих Держав и президенты шестнадцати ведущих стран мира подписали Конвенцию о запрете на использование ядерной энергии в военных целях (кроме Объединенных Военно-Космических Сил вне пределов Солнечной системы). Выступая по этому поводу с речью, российский император Николай III сказал…»
Последняя фраза Казакова добила.
Рухнув физиономией на скрещенные поверх клавиатуры руки, он погрузился в спасительное забытье.
«Оп-па…» – ошеломленно подумал Альберт, глядя, как странный парень за семнадцатой машиной вдруг оседает в кресле. – «Неужто наркоман?! Ладно, сейчас…»
– Эй! Глазки открываем, уважаемый! Ну-ка, очнулись быстренько! Э-эй…
– Не тряси, я в порядке, – проворчал посетитель, не без труда поднимая голову. Альберт быстро, привычно (не зря учили) прощупал на шее парня пульс, оттянул нижнее веко. Ну да, пульс слабоват, зрачки расширены, но на наркотический отходняк вроде не похоже, обычный обморок…
– Слава Богу. А ну, посиди пока тихо, не нравятся мне твои зрачки. Чего, сомлел? Хрена ли было столько кофе по жаре жрать… Как чувствуешь себя?
– Нормально чувствую. Жить буду. Слушай… – парень покосился на бейдж. – Альберт… До Народной улицы как мне отсюда доехать?
Альберт откровенно почесал в затылке, пожал плечами:
– Да я такой улицы в Питере даже не припомню. Это где? В Царском Селе, что ли?
Клиент прерывисто вздохнул – не то всхлипнул, не то горько усмехнулся, сказал непонятно:
– Спасибо тебе, отче Колумбан, удружил по самые… – и еще добавил длинно, цветисто, многоэтажно. Альберт только языком прищелкнул с уважением. – Ну и ладно. Бойцовый кот нигде не пропадет!
– «Бойцовый кот есть боевая единица сама в себе», – машинально, как отзывом на пароль, откликнулся Книзе. Странный пришелец воззрился на него, как громом пораженный.
– Аб-балдеть! Неужто и здесь?! – потрясенно выдохнул он. – Ну, тогда точно – будем жить. Ты мне скажи, Альберт: у вас компьютерные техники хорошо зарабатывают? Ну, то есть не у вас конкретно, а – вообще? В Питере?
Он уже совершенно пришел в себя, поднялся на ноги и смотрел весело. Альберт ответил философски:
– Вообще по-разному, – удивляясь про себя: «Откуда ты такой взялся, братец?» – Смотря что ты умеешь. В ВКС, точно знаю, платят мама не горюй, но и служба там…
– Вэ-кэ-эс – это Военно-Космические Силы? – перебил парень. – На-армально! «На пыльных тропинках далеких планет останутся наши следы…» Все, пошел наниматься в космический десант. Бывай здоров, братуха.
– Эй, – окликнул Книзе, когда посетитель направился к выходу, – а платить кто будет? Лермонтов?
– Так написано ведь, что бесплатно?
– Глобалнет – бесплатно. А ты еще кофе насосался рубля на три. Инга! Посчитай семнадцатый!..
Босяк в странной домотканой одежде остановился. Усмехнулся. Покрутил головой. Потом полез за пазуху и вытянул на длинном шнурке довольно большой кожаный кошель вроде того, в каком туристы таскают документы и деньги. Распустил на мешочке завязки, чуть тряхнул горловиной в пригоршню, убрал кошель назад под рубаху. Вернулся, сунул что-то Альберту в ладонь, махнул рукой – «сдачи не надо!» – и выскочил на Невский, мгновенно растворившись в потоке августовского солнца.
– Аль, он деньги-то отдал? – позвала Инга от стойки. – Два восемьдесят с него! Вот ведь чудак, скажи?..
– Ага, – примороженно сказал Альберт, таращась в ладонь на тяжеленный золотой кругляш с неровными краями и чьим-то коронованным профилем. – Отдал. Два восемьдесят. Чудак.
Примечания
Серебряные денежные единицы:
Пенс или пенни (penny) – содержание серебра 22.5
Полупенс (halfpenny).
Фартинг (farthing, 1/4 пенса) – наиболее распространенная монета.
Грот (groat) (4 пенса).
Существует золотой пенс, равный 24 серебряным (содержание золота 45
Имеются также золотые монеты:
Шиллинг (shilling), равный 20 серебряным пенсам,
Фунт (pound), равный 12 шиллингам,
Марка, равная 12 шиллингам 16 пенсам.
Монет такого крупного достоинства во времена Плантагенетов не чеканили, ибо даже шиллинг был непомерно большой суммой. При розничной торговле такие монеты были бесполезны. Фунт и шиллинг (аналогично византийской литре) использовались для измерения годового дохода и дохода с ленных владений, налогов, церковной десятины и так далее, то есть для выражения годового оборота.
Годовой доход с земли мог колебаться от 15 фунтов (180 шиллингов, богатое поместье) до 40 шиллингов (мелкое землевладение).
30 – 40 золотых шиллингов в месяц – плата рыцарю без сюзерена, участвующему в Крестовом походе.
Фолл (обол) – самая мелкая медная монетка.
150 фоллов – кератий, пол-номизмы (в разные периоды был золотым и серебряным).
