Но шеф, шеф-то каков! Ах, Ангерран, старый ты козел…»

– Ладно, проехали, – наконец буркнул Серж. – Кто старое помянет… Слушай, но ведь де Фуа заперт вместе с нами. Как он может что-нибудь сделать Беренгарии?..

– «Как» – это вообще не вопрос, – отмахнулся Хайме. – Пара особых слов стражнику, или хоть тому же мэтру Барцелло, например – и можно спать спокойно, нужные люди обо всем позаботятся. А – зачем… Откуда мне знать? Мне кажется, подлинных мотивов Ангеррана де Фуа не разумеет никто, кроме самого де Фуа, да еще, пожалуй, того, кому служит он сам. Скажу одно: твой патрон – очень… скверный человек. Он тоже владеет Силой, но не такой, как, скажем, моя. Скорее он похож на моего старшего брата, Безумного Рамона. Темное, порочное Искусство…

– «Темной стороны силы остерегайся, падаван», – исключительно от врожденного цинизма проворчал Казаков – и тут же о своем цинизме пожалел. Произнесенная фраза, как гипнотический ключ, заставила вспомнить кое-что, о чем он предпочел бы забыть. Например, чудесным образом залеченное воспаление, которое не брали лучшие антибиотики двадцать первого века – аж зачесался отлично заживший шрам на плече. А потом Сергей вспомнил еще кое-что, вернее, кое-кого – и похолодел.

Некую колоритную личность, угощавшую его на Сицилии папиросами «Беломор» фабрики Урицкого и играючи осуществлявшую «холодные» ядерные реакции. Менявшую внешность одним движением пальца и весьма аргументированно ведшую со старшим лейтенантом Казаковым богословские беседы. Мессира де Гонтара, милейшего, умнейшего и душевнейшего собеседника, уверявшего, что он «действительно злой». Казаков тогда тоже так и не понял, чего же все-таки хотел сей мессир, однако легкомысленно пригласил его «заходить еще». Это было, кажется, совсем недавно и в то же время – ужасно давно, это было столь мимолетно, что почти забылось…

А вот теперь почему-то вспомнилось.

Старший лейтенант Сергей Казаков, в миру – барон Серж де Шательро, откинул со лба изрядно отросшие волосы и, прищурившись, долго смотрел на зимнее море, где совершали свои странные маневры корабли крестоносной эскадры.

Добро, – наконец сказал он по-русски, не обращая внимания на вопросительно заломленную бровь Хайме Транкавеля. – Убедил, черт языкатый. Двум смертям не бывать, одной не миновать.

И, спохватившись, перевел на норманно-франкский. Получилось, конечно, совсем другими словами. Все-таки Казаков еще не слишком хорошо выучил этот язык.

31 октября, ночь.

Если прийти к принципиальному согласию заговорщикам было непросто, то разработать сколько-нибудь приемлемый (сиречь не выглядящий полной фантастикой) план побега оказалось и вовсе почти невозможно. Причем главной проблемой была даже не дворцовая стража, не замки-запоры, не высокие стены и не бурное море – в конце концов, это не столь уж серьезные препятствия для троих крепких и умелых мужчин. Третий, в силу некоторых обстоятельств, был необходим. Сошлись в итоге на кандидатуре Тедди-Медведя, коего вскорости также пригласили «подышать морским воздухом» и вкратце изложили суть. Шевалье Чиворт, между прочим, не имел ни малейших возражений – полное впечатление, флегматичный здоровяк только и ждал, пока к нему подойдут и пригласят спасти королеву английскую. А вот вопросов задавал много, сугубо конкретных и весьма по делу. Казаков нарадоваться не мог на толкового напарника, вот только…

Уравнение моментально переставало решаться, едва в него вводили неизвестную величину под названием «Беренгария». Как поведет себя благородная девица девятнадцати лет от роду, предсказать не мог никто. Более того, покамест неизвестно было даже, где ее, собственно, искать (хоть Хайме и клялся горячо, что отыщет пленницу в два счета). Затея выглядела до такой степени авантюрной, что под конец Казаков даже сплюнул с досады:

– Тьфу ты, Господи, блудняк-то какой… Жаль, Конана-варвара с нами нет. Вот он бы в два счета управился – половину гарнизона покрошил в куски, девицу на плечо и прямо с крыши в седло вороного скакуна…

– Могучий воин, – уважительно кивнул шевалье Чиворт. – Воистину, Серж, жаль, что ваш друг Конан не с нами. Э… а что смешного я сказал?!

– Ничего, Тедди, все хорошо, – с трудом выдавил Казаков, загибаясь от смеха – впрочем, несколько нервного. – Понимаешь, просто мы с Конаном не то чтоб друзья. Так, служили вместе…

«Крыша моя, крыша, где ты будешь завтра… – думал он. – Итак, старший лейтенант Казаков Сергей Владимирович, сотрудник службы безопасности КБ Камова, зачитываем послужной список за последние три месяца. Сбит фашистами над Ла-Маншем, ранен арбалетным болтом на стенах Мессины, чудесно излечился наложением рук, начистил жало Ричарду Львиное Сердце, переспал с его женой, за каковые подвиги дважды посвящен в рыцари и один раз произведен в бароны. Интересно, кстати, барон – это какому воинскому званию соответствует?.. Теперь вот в лучших традициях фэнтези иду в компании с чернокнижником вызволять прекрасную принцессу из лап пирата. Что-то нас ждет через недельку? Поединок с драконом? Чаепитие у Мерлина? Ох, дурдом… Слушайте, а может, и впрямь дурдом, а? Может, мне это просто глючится? А на самом деле лежу я себе в больничке на Литейном, шаманских грибов объевшись, и дожидаюсь доброго доктора с капельницей…»

…Хорошо все-таки, когда противник а) дикарь и б) благородный дикарь. Цивилизованному человеку, не стесненному притом узкими рамками рыцарского кодекса чести и прочих юношеских комплексов цивилизации, два этих обстоятельства дают совершенно неоценимые преимущества.

Лимассольские стражники, проводившие в гавани личный досмотр доставленных с «Жемчужины» «почетных гостей», как всякие уважающие себя дикари, явно полагали оружием только железный дрын длиной не менее полуметра – мечи и кинжалы отобрали у всех, невзирая на протесты любой степени громкости. Мешки же с личным имуществом (у кого они были) практически не досматривались. Будучи, как уже сказано, детьми своего времени, кипрские охранители просто не могли себе представить, что в кошёлке размером с арбуз можно прятать нечто, представляющее угрозу человеческой жизни.

Один особенно ревностный служака все же распустил завязки на вещмешке Казакова (уж больно явственно лязгал внутри металл), засунул туда лапищу толщиной с хороший окорок и наугад выудил вороненый ТТ. С минуту стражник вертел пистолет так и этак, напоминая центральный персонаж крыловской башни «Мартышка и очки». Он заглянул в ствол, потом подул в него, подергал спуск, сунул палец в полость рукояти (снаряженный магазин Казаков предусмотрительно вынул), попытался зачем-то согнуть пистолет об колено и наконец грозно рявкнул на тихо угорающего рядом хозяина:

– Это что?!

– Сие есть амулет для сохранения мужеской силы, – прозрачным голосом отвечал благородный барон Серж де Шательро, прилагая чудовищные усилия, чтоб только не заржать в голос. – Отец мой, провожая меня на войну…

– Сам вижу, что амулет, – перебил стражник, сурово сдвигая брови. – А отчего на шее не носишь? Полагается на шее носить, ежели для мужеской силы!

С этими словами он полез к себе за пазуху, какое-то время там копошился и наконец предъявил Казакову засушенный уд на толстой нити, по размеру судя – собачий или волчий. Окружающие при виде этого действа даже и не подумали смеяться, а шевалье Теодор Чиворт даже со всей серьезностью кивнул.

Казаков на это отвечал несколько шепеляво, но с исключительно скорбным лицом:

– Тяжел больно, – после чего стражник швырнул ТТ в мешок, а мешок в Казакова и велел убираться с глаз долой.

Шепелявость и скорбность объяснялись просто: чувствуя, что еще секунда – и его скрутит жесточайший приступ неуместного хохота, барон де Шательро прибегнул к крайнему средству и со всей дури прикусил себе язык. Помогло мгновенно, но принимать пищу было больно до сих пор.

И, конечно же, исключительно благородством кипрских тюремщиков можно объяснить тот факт, что «почетным гостям» вообще позволили сохранить при себе вещи. Цивилизованные, но практичные до мозга костей питерские милиционеры, несомненно, лишили бы старшего лейтенанта Казакова не только вещмешка, но даже шнурков, поясного ремня и такого безусловно опасного в умелых руках предмета, как бумажник с содержимым. А так – Серж де Шательро честно отдал свой меч (не очень-то ему и нужный, если честно), зато остался при модернизированном ТТ (не Тульский-Токарев, конечно, снятый с производства в

Вы читаете Время вестников
Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату