выдавая ему билеты, четко повторила номера рейсов, даты, время отлета и прибытия. Человек, стоявший за спиной Геннадия, вышел из очереди и, отойдя подальше, достал сотовый телефон.
– Москвичи сегодня улетают. Завтра будут в Якутске, в шесть ноль пять по тамошнему времени, – доложил он.
– Быстро, быстро, поторапливайся. Времени совсем нет, – подгонял Гена подругу, собираясь в путь.
– Да все уже, все. Через пятнадцать минут выходим.
– Не хотелось бы мне звонить по мобильнику, но придется – с твоего еще опаснее. Надо же будет как-то связаться с этим Ивановым. Да и матери позвонить хочу, попросить ее, чтобы выслала телеграфом денег в Якутск. Иначе мы там так и останемся – добраться до Москвы будет не на что. Ты меня окончательно выпотрошила, – говорил Гена, упаковывая вещи.
Ответом ему был извиняющийся и благодарный взгляд Зои.
– Позвонить можно и из автомата, не надо рисковать. Ты же сам меня учил. А насчет денег… я могла бы дать телеграмму отцу или деду, но боюсь, они уехали на похороны. Нам бы только провернуть это дело, продержаться еще чуть-чуть. А там я возмещу тебе все расходы.
– Даже и не знаю теперь – стоит ли. На фоне твоего камня наши траты выглядят, мягко говоря, неравноценными. Подумать только! Ты целый год носила с собой миллион долларов!
– Я и понятия не имела о ценности камня.
– Как же так можно? Ты же из города алмазов, из семьи алмазодобытчиков! Ты что, не спросила у деда, что за камушек он тебе дал на «черный день»? А с твоим легкомыслием и бесшабашностью это неудивительно.
– Дед сказал, что алмаз дорогой, и все. Я думала – крупный камень, но нечистый. Ну знаешь, с трещинами, с вкраплениями.
– Думала… А может, и твое счастье, что так думала. Иначе давно бы уже пристроила камень, да еще за бесценок.
Зоя беспечно пожала плечами:
– Да, что ни делается, все к лучшему. Значит, так судьба распорядилась.
– Жаль отдавать его за просто так! – с досадой бубнил Геннадий.
– Не жалей. Тем более выхода другого нет. Или тюрьма, или камень. Ты бы видел, во что превратился Легостаев! Никаких камней, никаких денег не жалко – лишь бы туда не попасть!
– Или женская логика все-таки непостижима, или в тебе произошли изменения. Под напором, так сказать, жизненного воспитательного процесса. То ты ни о ком и ни о чем не думала, кроме себя и своего наследства, то тебе миллиона долларов не жалко. Тебя не поймешь.
– За этим миллионом стоят жизни трех человек – твоя, моя и Андрея Кирилловича, – серьезно произнесла Зоя. – Что тут еще понимать?
– Ты могла бы продать этот камень, скрыться навсегда ото всех нас, от этих проблем. Уехать за границу… не знаю что еще сделать!
– Не понимаю, что ты несешь, – сухо отозвалась Зоя. Она стояла у трюмо и поправляла макияж.
Геннадий пристально посмотрел на свою подругу, вернее, на ее отражение в зеркале.
– Я тебе предлагаю плюнуть на все! Давай уедем вдвоем! Сделаем себе фальшивые документы, Снегирь нам поможет. Продадим камень – и весь мир в кармане! Надо только все как следует продумать…
Зоя уперла руки в бока и с возмущением обернулась.
– Ты что?! Дурак? Мозги помутились? Алмазный блеск застил глаза? Да ты подумай, что ты мне предлагаешь? Предать его?! Да ты просто… сволочь ты!
И тут… У Зои даже закружилась голова от внезапно охвативших ее подозрений. Она растерянно села на постель, ей стало страшно. Ведь Гена может действительно ее предать! Отнять камень, исчезнуть. Она испуганно прижала руку к груди, туда, где за толстым свитером, просторной блузкой и кружевом лифчика лежал алмаз. Ее глаза испуганно следили за тем, как Геннадий как ни в чем не бывало запихивает вещи в сумку, ходит по комнате, поглядывая на нее острым, пытливым взглядом. Он казался ей каким-то новым, незнакомым, странным.
– Уходи отсюда, – прошептала она в страхе. – Держись от меня подальше!
Неожиданно он резко подскочил к ней, сел рядом на корточки. Зоя, насколько могла, отстранилась назад. В глазах ее забилась паника, она отчаянно завизжала.
– Зоя! – Он встряхнул ее за плечи. – Я пошутил! Да ты что?! Зоя, перестань, услышат! Очнись! Опомнись! Ты что, мне поверила? Я просто проверял тебя. Ну не все же тебе выступать в роли искусительницы! – И он искренне рассмеялся, а глаза его вновь стали близкими, какими она их хорошо знала.
Она все еще недоверчиво смотрела на него, но на сердце немного отлегло.
– Да перестань ты! Ну неужели я похож на такого… Мне просто захотелось… как бы это правильно сказать… ну, испытать тебя на прочность, что ли. Испытание ты выдержала!
– Ну и шуточки у тебя, Колыванов! – укоризненно качала головой девушка.
– Ну прости, – примирительно сказал он. – Ты небось подумала, что я у тебя алмаз хочу отобрать? Ну как ты могла меня в этом заподозрить?
Он видел, что девушку все еще одолевают сомнения.
– Зоя, разве я стал бы покупать билеты в Якутск, если б что-то подобное планировал?
– А почему нет? Зачем ты внес в память своего мобильника телефоны Иванова? А? Хотел ему сам мой камень продать?
– Дурочка! Тогда бы я купил билеты только для себя. А телефоны я записал на всякий случай, мало ли что с тобой может случиться на этих переговорах! Хоть знать, с кого спрашивать. И потом это старая журналистская привычка – я всегда дублирую информацию, чтобы не потерялась.
– Нет, ты все-таки идиот. Знаешь, в таких обстоятельствах что угодно можно подумать! Откуда мне знать, что у тебя на уме? – Она уже несмело улыбалась ему в ответ, с души словно сваливалась огромная тяжесть.
– Это только лишний раз доказывает, насколько ты невнимательна к людям! Мы уже столько времени знакомы, а ты…
– Ничего это не доказывает. Когда речь идет о таких деньгах, крышу начисто может снести. И вообще, нечего мне снова морали читать!
– Хорошо, морали читать не буду. А крыша моя при мне, не волнуйся. Собирайся быстрее лучше, а то в аэропорт на регистрацию опоздаем. Еще и матери надо позвонить…
– Ох, Генка, ну и нагнал ты на меня страху. Больше так не делай! – Она встала с постели и начала напяливать на голову свой парик.
– Обещаю.
Выходя из дома, Гена позвонил в соседскую дверь и попросил открывшую ему женщину передать бабе Наталье, что квартира свободна. Ключ, как велела бабка, они оставили под ковриком.
Серая «девятка», дежурившая у подъезда, тихо зашелестела колесами вслед за машиной, в которую погрузились со своими пожитками ребята.
В сутолоке аэропорта человек в серой кепке неизменно следовал за ними. Улучив подходящий момент, он выхватил у девушки ее «адвокатский» портфель, в котором лежала папка с записанными на листке телефонами и пометкой «Якутск».
Зоя хотела вскрикнуть, погнаться за ним, но тут же опомнилась – чтобы не привлечь ненароком внимания, она даже зажала себе рот рукой и только дернула Геннадия, шедшего чуть впереди.
– Генка! У меня выхватили портфель!
– Что? Кто? – обернулся он к ней в тревоге.
– Вон тот, смотри, в серой кепке!
Быстрым шагом, почти бегом, человек с портфелем кинулся в скопление людей, затерялся среди них, затем его голова мелькнула в дверях, ведущих на улицу.
– Черт! – воскликнул Геннадий. – Не вздумай бежать за ним. Стой на месте!
Ребята в растерянности смотрели друг на друга – ими овладели одни и те же мысли: кто это? Обычный вор или некто более опасный для них?
