что-то подобное.
– И я так думаю, – согласился архивариус. – Это заметно сужает круг нашего поиска.
– «возвышался Вирг, и старое святил»… Что «святил»? – пожевывая травинку, задумался я. – Может «старое святилище»? Статуя Вирга и рядом старое святилище?
– Очень может быть, – признал кенесиец. На его лице появилась одобрительная улыбка. – И если хорошенько поискать, то по берегам Алраки найдется не так много мест, где возле старого святилища возвышается Вирг, и которые как-то связаны с житием святейшей Пелесоны.
– Тогда мы можем добиться успеха, – я оживился, полез в сумку и, засунув руку поглубже, дотянулся до бутылок с «Пепси-колой». Выудив одну, отвинтил крышку.
Дереванш, уже знакомый с чудесным напитком облизнулся и скромно спросил:
– Мне дадите вашего компота?
Я разлил шипящую жидкость по трем стаканчикам и вернулся к тексту. Последние строки навевали какую-то очень мутную ассоциацию, но всякий раз, когда я пытался за нее уцепиться, она предательски ускользала. Потом мое внимание захватила седьмая строка. Я зачитал ее вслух:
– «приносил горький дым…орги» – и спросил кенесийца: – А почему здесь пропущены буквы? Вы же сказали, что вставили везде недостающие. Что это за «орги»?
– Этого я так и не смог разгадать. Слишком много слов с похожим завершением.
– Приносил горький дым какого-то «орги», – потягивая пепси, повторила Рябинина. – Видно, что-то горело недалеко от того места.
– Видимо… Какая ты догадливая, – усмехнулся я. – Уж, конечно, не свиную грудинку там коптили. А что горело? Когда это было? – обратился я к Дереваншу.
– Между пять тысяч девятьсот сороковым и пять тысяч девятьсот сорок вторым годами по Илийскому летоисчислению, – с удивительной быстротой сообщил кенесиец. – Именно в это время Мертарус встречался с Болваганом.
– Чертов Дереванш! – я вскочил, разливая напиток на рубашку. – А вы знаете, что в пять тысяч девятьсот сорок втором горела Илорга?! Герцог Бандершуй ее поджог после полуторалетней осады!
– О, Гред Чудотворец! – архивариус тоже вскочил на ноги и тоже расплескал пепси. – Господин Блатомир, вы поражаете глубиною ума! Как я мог забыть о тех годах – годах Серебряной войны?!
– Приносил горький дым Илорги… – произнесла Элсирика. – Что ж, Булатов, оказывается, ты кое-чего стоишь. Мой респект, – она изогнулась в изящном реверансе. – Получается, что Сапожек или какое-то указание на место, где он находится, нам следует искать в Илийском королевстве. Рядом с Илоргой на берегу реки, там, где есть старый храм и нечто связанное с Виргом.
– Мои боги, я не думал, что мы так быстро разгадаем тысячелетнюю загадку! Не верил, что мы ее вообще разгадаем! – Дереванш стоял, подняв глаза к небу и шевеля губами. Похоже, он страстно молился.
– Тогда нам остается выйти на дорогу, остановить проезжий экипаж и уговорить возницу отвезти нас к границам Илии, – я поднял посох и обтер его от налипшей земли. – Отсюда до границы лиг сто с лишним будет?
– Около ста тридцати – полтора-два дня пути, если повозкой, – сказал кенесиец.
– Верхом можно за день, – Элсирика приободрилась, быстренько разлила остаток «Пепси-колы» и протянула мне один из наполненных стаканчиков. – К сожалению, здесь нам никто не уступит своих лошадей. И вряд ли какой кучер согласиться ни с того ни с сего ехать в Илию. И… денег у нас вроде нет.
– Увы, – я похлопал себя по ремню, там, где когда-то висел кожаный мешочек с моими кровными гаврами и монетами, выданными нам из казны Люпика. – Дереванш, вас тоже обобрали негодяи-копатели?
– Свой расчет я благоразумно разделил на две части. Одну они забрали, а эти вот монетки не нашли, – сунув руку в потайной карман сюртука, кенесиец похоже собирался извлечь горстку серебряных монет. Вдруг лицо его вытянулось, и челюсть медленно оттянулась вниз. – О, горе!… – пробормотал он, старательно роясь в кармане, потом сунув в руку в другой карман, а потом энергично ощупывая сюртук и верх штанов. – Они были завернуты в платочке. В синем шелковом платочке. Точно тридцать два гавра и двадцать дармиков!
– В общем, денег у нас нет, – подытожил я. – Все равно, идемте. Расплатимся бутылкой водки. Мало покажется, еще что-нибудь в придачу дам, – я поднял и потряс сумку, как бы давая понять, что на этой земле я не с пустыми руками.
– А это вы оставите здесь?! – кенесиец подхватил с земли пустую бутылку из-под пепси и подбежал ко мне.
– Пластиковые не принимают, – безразлично ответил я.
– А стеклянные ты в свое время сдавал? – Элсирика прыснула смехом.
Я не ответил. Вручил Дереваншу сумку – таскать багаж по нашему договору была его работа – и зашагал к мосту, горбившемуся коромыслом над речкой.
6
Добравшись до дороги, мы остановились на обочине, смотрели то в сторону Рорида, то Фолена: тракт был пуст. И не имелось надежды, что здесь скоро наступит оживление. Экипажи только выезжали из городов (редко кто отваживался путешествовать ночью по дорогам даже благополучных королевств).
– Дайте-ка сумку, мой друг, – попросил я архивариуса.
За два дня я немного растратил запасы из верхнего отсека, предметы в котором были всегда под рукой, и решил восстановить кое-что. Поставив волшебный саквояж на землю, я открыл его, и расстегнул второе секретное отделение. Чтобы добраться до ящиков с водкой, мне пришлось стать на четвереньки и самому влезть наполовину в сумку. Я достал две бутылки водки, три пива и пару литровок пепси, которые пришлось положить горизонтально на мои письменные принадлежности. Немного подумав, извлек рыбные консервы, на случай если обед застанет нас вдали от приличного кабака. Когда я выбрался из хитрых пределов саквояжа, ошеломлен был не только кенесиец, но и госпожа Рябинина.
– Это как же ты умудрился так в сумку влезть? – поинтересовалась она, заглядывая в мой багаж с неудержимым любопытством.
– Магия добавочного измерения, – просто объяснил я. – Наши магистры с кафедры прикладных чудес недавно вывели новое волшебство. – О том, что эту, экспериментальную и единственную руну мы с Пашкой Крикуновым позаимствовали в лаборатории, я говорить не стал. И обратился с насущным вопросом к архивариусу: – Как вы думаете, Дереванш, двух таких штуковин – я потряс бутылкой водки, – хватит, чтобы нас доставили к границе с Илией? Водка кристалловская, между прочим.
– О, господин Блатомир, откуда у вас такие чудесные вещи? – восхитился кенесиец. – Я тридцать два года и двести пятьдесят семь дней служил во дворце нашего славного короля, но даже во дворце, я никогда не видел таких прозрачных, красивых бутылок. Даже в дворцовой библиотеке я не видел такой белой и гладкой бумаги, как у вас! И никогда я не пил таких вкусных колючих компотов!
– Мой наивный друг, вы лучше скажите, две таких бутылочки кучеру хватит? А то я не знаю здешних расценок – отдавать лишнее тоже не хочется.
– Не могу сказать, – архивариус пожал плечами. – Кучера – обычно небогатые люди, им такая роскошь ни к чему. Им лучше два-три гавра – столько, полагаю, стоит до границы.
– Но у нас нет двух-трёх гавров, – я сунул руку в карман и выудил две медных монетки по пять дармиков – в этом и заключалось все наше финансовое состояние на текущее утро. И во всей ближайшей округе не намечалось ни одной состоятельной рожи, чтобы втюхать ей бутылку водки за несколько гавров или сделать с нее, состоятельной рожи, пару волшебных снимков «Поляроидом» (не бесплатно, разумеется).
– Я думаю, не надо нам сейчас ехать в Илию, – выразила мнение Анна Васильевна. – Ведь спешки особой нет. И нет необходимости, чтобы любой ценой и сразу туда.
– В Рорид предлагаешь, взять денег у Люпика на текущие расходы? – я положил водку назад в саквояж, присел на корточки и начал наводить порядок, перекладывая всякую мелочь в верхнем отсеке.
– И в Рорид не надо. Во-первых, там особо высокий риск попасть на глаза братьям-копателям. Ни к чему это – пусть лучше они думают, что наши косточки лежат в склепе, – сказала Элсирика. – А во-вторых, во дворец нам тоже не желательно. Нас же Нестен просил по возможности во дворце не светиться: кроме
