Минуту спустя они рассматривали и вторую бляшку. Потом Кромин вырыл в песке ямку, положил таблетки туда и аккуратно засыпал, примял песок ладонью.
– Датчики, – сказал Изольд уверенно. – Когда это они успели нас пометить?
– Пока мы там храпели в креслах, понятно. Так, на всякий случай – чтобы не терять нас из виду. И слышать, понятно.
– Так и оставим их здесь?
– Они всё равно слышали, что мы обнаружили датчики. Если мы их прилепим туда, где они были – это будет подозрительно. Естественно для нас – удивиться, обидеться и отделаться от непонятных вещей. Поскольку это означает недоверие с их стороны, мы же прибыли к ним без всяких задних мыслей.
Кромин снова помахал рукой: задние мысли, только что им упомянутые, теперь уже бурно вихрились в мозгу. Крутились вокруг одной точки: значит, тот врач, что поспешил звонить кому-то, не о том сообщал, что терране отправились на прогулку: это датчики и так показывали. Что же потребовало столь срочного доклада?
Так или иначе, загорать им расхотелось.
– Пошли, – сказал Кромин. – События, как говорится, назревают.
– Как думаешь: у Горбика всё в порядке?
– Хочу надеяться. Выясним в доме. Есть там у меня хитрая коробочка. Спросим у неё.
– Пошли.
Коробочки дома, однако, не оказалось. Хотя всё прочее сохранилось в неприкосновенности. Те, кто изъял прибор, сработали очень профессионально.
– Будет очень весело, – такое умозаключение сделал Кромин перед тем, как Изольд удалился в своё помещение.
– Когда, интересно, они начнут обучать нас?
– Пожалуй, даже скорее, чем собирались.
И в самом деле: за ними пришли уже через полчаса – по местному, то есть минут через двадцать по терранскому отсчёту времени.
Против ожидания, их провели не в какой-то учебный класс, лабораторию или другое помещение научного назначения. Они шли уже знакомым путём и вскоре оказались в той же столовой, где завтракали с ректором несколько часов тому назад. И он снова присутствовал там – а вот преподавателей не было. Пока, во всяком случае.
Они расселись за столом на тех же местах, какие занимали во время первой трапезы. Ректор выглядел столь же спокойным и доброжелательным, каким был с утра. Он улыбался.
– Волнуетесь? – только и спросил он, когда терране заняли свои места.
– Разве есть повод? – вопросом же ответил Кромин, не изображая, впрочем, излишнего удивления.
– Совершенно никакого, – успокоил их ректор. – Я спросил потому, что сейчас вы впервые встретитесь с нашей методикой; в жизни каждого из вас это – очень важное событие.
– Надеюсь, мы выживем? – поинтересовался Изольд, весело улыбаясь; глаза его, однако, оставались серьёзными.
В ответ ректор лишь рассмеялся – похоже, очень искренне.
– Наши врачи не обнаружили у вас никакой серьёзной патологии, которая позволяла бы опасаться за ваше здоровье. Есть, – он, словно спичкой по коробку, чиркнул взглядом по лицу Кромина, – есть небольшие аномалии, но они не помешают…
– Вы хотите сказать, что аномалии в моём здоровье? – невежливо прервал его Кромин.
Быть может, ректор и ответил бы на столь прямой вопрос. Но уже появились официанты. Каждый из них нёс на маленьком подносе объёмистый бокал, даже кубок скорее, наполненный почти до краёв непрозрачной и густой жидкостью – похожа она была на фруктовый сок с мякотью. Кубки были накрыты салфетками. Официанты поставили кубки перед каждым из терран. Затем появился третий, тоже с подносом, на котором возвышался, однако, простой бокал с красной жидкостью. Ректор взял бокал. Поднял.
– Время и вам поднять кубки, – проговорил он неожиданно торжественным тоном. – И выпить – за ваши грядущие успехи.
– А вы пьёте что-то другое? – не без подозрения молвил Изольд, безуспешно разглядывая на просвет свой бокал.
– Разумеется. У меня – просто вино. Откровенно говоря, хорошее. Но у вас ещё будет время попробовать его.
Кромин понюхал свой бокал.
– Не сказал бы, что пахнет привлекательно.
– Вы совершенно правы. Но это вовсе не веселящий напиток. То, что содержит ваш кубок, можно назвать одним словом: метод. Тот самый. Напиток очень полезный, так что смело можете выпить его – за ваше здоровье и за ваше знание.
Терране переглянулись; Кромин едва заметно пожал плечами.
– Что ж, – сказал он. – Мы вам верим.
– Если даже и не вполне, – усмехнулся ректор, – питьё от этого не станет менее полезным. Ну, итак… – И ректор поднёс свой бокал к губам, медленно выцедил вино и причмокнул от удовольствия.
– Пьём, – решительно сказал Кромин. И медленно, глоток за глотком, осушил свой кубок. Изольд последовал его примеру.
– Пфуй, – сказал он, ставя пустой кубок на стол. – Если бы не боязнь обидеть хозяев, я откровенно сказал бы, что давно мне не приходилось пить такой пакости.
– Бывает хуже, но реже, – охотно подтвердил Кромин.
И в самом деле: питьё оказалось солоноватым, с каким-то сырым запахом и привкусом чуть ли не свежей крови.
– Ничего удивительного, – проговорил ректор. – Это род лекарства, а они не всегда бывают сладкими. Но сейчас вы сможете погасить неприятные ощущения во рту.
И действительно – официанты уже приближались снова. Но на этот раз они несли такие же бокалы с красным вином, какой перед тем был подан ректору. Впрочем, его не обнесли и на этот раз.
– А теперь, – провозгласил он, – за успех наших общих дел!
– Может быть, стоило бы обождать преподавателей? – подумал вслух Кромин. – А то получится как-то невежливо. Всё-таки от них ведь всё зависит.
Ректор неожиданно засмеялся – громко, искренне.
– Вам пришлось бы ждать их очень долго, – выговорил он сквозь смех. – Вино успело бы прокиснуть. Нет уж, давайте выпьем сейчас.
Не оставалось ничего другого, как последовать его приглашению.
Вино и в самом деле оказалось превосходным.
Но Кромин, смакуя напиток, явственно ощущал во рту неожиданный привкус горечи.
Он знал, что это – не от вина. И попытался сообразить: от чего же?
Однако уже накатывал неожиданный сон – подминал, мягко давил, соблазнял тишиной, свежими простынями, мягкой подушкой…
Рано или поздно всему приходит конец – и сну тоже.
Кромин проснулся в своей постели. Открыл глаза. И увидел над собою – близко – чьё-то лицо. Наюгирское. Смутно знакомое. Сделал мгновенное усилие, чтобы вспомнить.
– А, доктор. Здравствуйте.
Странно: язык как-то непривычно ворочался во рту. После давешнего угощения, что ли? Но память сработала точно: наюгир, склонившийся над ним, был одним из врачей, проводивших осмотр.
– Здравствуйте, доктор Кромин. Поздравляю вас.
– Благодарю. Только – с чем?
Дьявол: выходит, врач тоже выучился терране? А ведь тогда и виду не подал…
– С тем, что вы прекрасно заговорили на наюгире, нашем языке. По произношению вас не отличишь от коренного жителя столицы.
– Ах, вот как?..
Нельзя, конечно, произносить такие слова. Нельзя показывать кому бы то ни было, что ты чем-то
