делать.
Я тупо побегала по каналам телевизора, но ничего, кроме раздражения ни фильмы, ни передачи у меня не вызывали.
Я перебрала несколько книг, пытаясь читать, но даже обожаемые 'Хроники Амбера' не захватывали.
Полчаса я просидела на кухне перед чистым листом альбома, с зажатым в руке карандашом. Я подумала, а не нарисовать ли мне пейзаж, но увидеть его так и не смогла. Перед мысленным взором почему-то вставал бесконечно длинный, увешанный то ли картинами, то ли зеркалами коридор. Рисовать его я посчитала глупым.
Наконец, я сдалась, ушла в спальню (она же кабинет), включила компьютер и допоздна общалась с народом на форумах.
Следующие шесть недель пролетели в безумной гонке, как две капли воды похожие одна на другую. С воскресенье по пятницу я рисовала, как заведенная, выкладывая, иногда, по двадцать рисунков в день. А в субботу приходил Энгион. Я так и не увидела его, но слушая этот бархатный, завораживающий голос, влюблялась все сильней. И я дорожила этим нелепым чувством. Я цеплялась за него, как за последнюю ниточку, связывающую меня с ушедшей молодостью. Оно пленяло меня, даря наивную убежденность, что жизнь может начаться заново даже в пятьдесят семь.
И все же, каждое воскресенье я с не меньшим энтузиазмом возвращалась к своим моделям. И с каждым днем все больше убеждалась, что я им зачем-то нужна.
А Энгион все просил нарисовать пейзаж его мира.
Я разрывалась между этими двумя привязанностями. Подсознательно я понимала, что они антагонистичны друг другу. Но мои ласковые, веселые и грустные, старые и юные, и такие благодарные (я знала это!) модели наполняли мою жизнь смыслом. А низкий, сочащийся магией сексуальности голос эльфа дарил последнюю надежду.
А потом настала суббота, когда Энгион со мной не заговорил.
Я простояла минут двадцать у зеркального новостроя, ожидая услышать ставший наркотиком голос. Потом медленно побрела в салон.
Инга подновила мою 'эльфийскую' прическу. Похоже, ее уже тянуло провести на моей голове новый эксперимент, но я была непреклонна. Я еще не была готова расстаться со своими иллюзиями.
Обратно я снова пошла пешком. И снова напрасно ждала встречи с Энгионом.
Домашние дела я переделала на автопилоте. Когда пришло время связываться с дочерью, я чувствовала себя уставшей, разбитой и совершенно несчастной. Аня сказала, что я плохо выгляжу.
Потом я почти час бездарно бродила по квартире, не зная, куда себя деть. И тут они пришли, и это стало моим спасением. Я рисовала почти до утра и заснула за кухонным столом.
В начале восьмого меня разбудил настойчивый звонок в дверь. Оказалось, вчера вечером Аня подрядила Вику и Ксюшу проверить мне натощак уровень сахара. Я заметалась по квартире в поисках гликометра. Только сейчас до меня дошло, что я уже почти два месяца им не пользовалась. Ничего себе, я ушла в процесс! Впрочем, оказалось, что сахар у меня в норме. Естественно! Эльфы же не болеют диабетом. А я чувствовала себя эльфийкой. Хоть и выглядела, как ведьма.
Я все-таки провела девочкам урок, но от чаепития они отказались, посоветовав мне отдохнуть. Какой там! Едва за ними закрылась дверь, я рванула к альбому. Образы уже давно теснились в моей голове, настойчиво требуя выхода на бумагу.
Часам к трем ночи я доползла до постели только потому, что засыпать на клавиатуре не очень удобно. Да и не далеко ползти было.
Я не проспала. Девочки опять меня разбудили. Аня всерьез озаботила их моим здоровьем.
На работу, как оказалось, я потащилась совершенно напрасно. Не успела я включить компьютер, в отдел ворвался босс.
— Домой! Немедленно! Спать! — ткнул он в меня указующим перстом.
— Э-э-э… — только и смогла проблеять я.
— В зеркало на себя посмотри! — от возмущения он перешел на 'ты', смутив Наталью Аристарховну своей фамильярностью.
М-да, неувязочка вышла. Лунный Фанатик вполне мог контролировать, когда и сколько рисунков я выкладываю. Хорошо еще, что моя дочь до такого не додумалась. Но мое хобби — мое личное дело. А лезть в мои личные дела босс права не имеет.
— Я вполне в состоянии выполнять свою работу! — огрызнулась я.
— В отпуск! На неделю, как минимум! Чтоб я тебя здесь через пять минут не видел! — рыкнул босс и, хлопнув дверью, удалился из нашего офиса.
— В отпуск, в отпуск, — согласно покивала головой Наталья Аристарховна, — Он прав, милочка. Ужасно выглядите.
— В отпуск, так в отпуск. Наталья Аристарховна, будет что-то по моей части, перешлите на мэйл, я переведу.
— Отдыхайте уж!
— Да ладно! Не надорвусь. Я ж никуда не уезжаю. Марифу привет.
И я пошла домой. Рисовать.
Обложили меня, обложили! Аня, судя по всему, каждый день звонила девочкам и требовала отчета о моем здоровье. Пришлось в срочном порядке докупать анализаторы, поскольку сахар мне проверяли теперь два раза в день. Каждое утро по телефону о моем здоровье справлялась Наталья Аристарховна, и почти каждый вечер забегал после работы Мариф.
Сначала я подозревала, что он выполняет поручение босса, но потом обратила внимание, что Эфенди сидит до вечернего явления кого-то из девочек с гликометром наперевес. Впрочем, по вечерам теперь стала заходить только Ксюша. После коротенькой процедуры, Мариф прощался со мной и галантно провожал даму до двери напротив. Я тихо хихикала. Посиделки с Марифом не мешали мне рисовать. Мне даже нравилось беседовать с ним, пока карандаш летает по бумаге.
Лунный Фанатик разразился на форуме полемикой на тему 'что такое трудоголик, и как с ним бороться'. Я радостно огрызалась, тем более, что у меня нашлось не так уж мало единомышленников, считавших, что работа — лучшее развлечение. Впрочем, для меня речь шла лишь о хобби.
Но мое хобби не отпускало меня ни на секунду. Я чувствовала их присутствие даже во сне. Иногда так остро, что я просыпалась и снова кидалась к альбому. Так что спала я по-прежнему урывками.
А еще я все время думала об Энгионе. Почему он не пришел? Я больше не нужна ему? Я больше ему не интересна? Может, он обиделся, что я так и не нарисовала пейзаж его мира? Но я не умею! И не вижу я его! Я вижу только этот странный коридор. Я не имею понятия, где он находится. И мне совершенно не хочется его рисовать. Кому нужен бред архитектора?!
Энгион… Мне было больно. Не думала, что может быть такая боль.
До сорока лет я прожила очень счастливую жизнь. У меня была красивая первая любовь, взаимная и романтическая. Потом мы закончили школу, его забрали в армию, и все кончилось. Спокойно, без взаимных упреков и африканских страстей.
Со своим будущим мужем я познакомилась, когда уже заканчивала институт. И сразу влюбилась. Это чувство было более зрелым. И страстным. Мы встречались почти четыре года, прежде чем поженились. Когда он погиб, мне казалось, что моя душа умерла. Тогда тоже было больно, и силы жить я изыскивала только ради Ани.
Но как бы жестоко не обошлась со мной судьба, я ни разу не была отвергнутой. Не любимой. Энгион пришел в мою жизнь, заворожил своим бархатным сексуальным голосом и исчез без объяснения причин. И теперь я и проклинала его и готова была хоть кухонным ножом резать грань миров, лишь бы снова его услышать. Отвлекали меня от этой боли только портреты странных существ из его мира.
Я сразу поняла, что и в эту субботу он не придет. Потому что проснулась от навязчивого копошения в сознании своих незваных гостей.
