За казнью иудеев наблюдали не только римляне, но и семь пленных, соотечественников людей, предававшихся лютой смерти. Этим семерым пленникам даровали свободу, чтобы они вернулись на родину и рассказали своим согражданам о мести Рима за поднятое восстание, о том, что святыни Иерусалимского храма перешли к победителям, перестав изливать свет на прежних владельцев. Теперь иудеи не посмеют поднять восстание. Они жестоко наказаны. Таков путь Рима.
Наконец казни завершились, и Веспасиан вздохнул полной грудью. Впереди грандиозное народное празднество, устраиваемое за счет государства, ристалища и, конечно, богослужение. Сокровища иудеев отвезут в храм Юпитера, а янтарь и статую Капитолийской волчицы окропят жертвенной кровью первых казненных.
Веспасиан надел пурпурную мантию, поданную двумя слугами, собираясь покинуть подиум, чтобы присоединиться к своим сыновьям и возглавить группу священнослужителей, направлявшихся к храму Юпитера. Перед тем как уйти, он еще раз взглянул на план новых сооружений, которые намеревался возвести в Риме. Время завоеваний прошло, теперь он займется строительством. Он построит храм Мира, который затмит своими размерами все другие святилища. В этом храме будут храниться сокровища поверженных иудеев. Веспасиан снова вспомнил жгучий неприязненный взгляд, брошенный на него Симоном. Что же, он постарается сделать все, чтобы менора более никогда не принимала участия в церемонии, посвященной победе над неприятелем.
Веспасиан по-прежнему сжимал в руке серебряную монету, и перед тем как уйти, после короткого колебания, размахнулся и бросил монету вниз, вслед искрившейся на солнце меноре, которой со временем было суждено затеряться в круговороте истории.
ГЛАВА ПЕРВАЯ
Вроде что-то нашли!
Джек Ховард оторвал глаза от стола для прокладки курса, взглянул на минареты Стамбула, видневшиеся на линии горизонта, и перевел взгляд на бак, откуда послышалось возбужденное восклицание. Он быстро отложил в сторону измерительный циркуль и выглянул с мостиковой надстройки. Все утро он нервничал, надеясь на чудо вопреки всем сомнениям, и теперь, услышав радостный возглас, почувствовал, как сердце учащенно забилось. Заметив на баке необычное оживление, Джек бросился к трапу, стремглав преодолел три пролета и, оказавшись на палубе, устремился на бак, где и смешался с другими членами экипажа, впрочем, отличаясь от них одеждой — рыбацкой темно-синей фуфайкой; на других членах команды были комбинезоны, на которых красовалась эмблема с бросавшимися в глаза буквами ММУ — Международный морской университет.
— Что нашли? — спросил Джек.
В это время один из аквалангистов всплыл на поверхность у левой носовой скулы судна, и Джек перегнулся через фальшборт. Вынув изо рта мундштук, аквалангист возбужденно проговорил:
— Мы нашли пушку с венецианского корабля. Никаких сомнений. Я видел клеймо. — С этими словами он исчез под водой, чтобы присоединиться к группе своих товарищей, управлявших подъемной платформой.
«Морской бродяга», находившийся в районе оживленного судоходства, стоял на якоре, успешно справляясь с поверхностным течением в пять узлов, но при малейшем наклоне платформы течение могло смыть установленный груз. Джек прищурил глаза, устремив взгляд на волны, сверкавшие под солнечными лучами. За его спиной зашумел двигатель грузоподъемного крана, и собравшийся у бортового леера экипаж во все глаза уставился на канат, который, выбираясь, медленно пошел вверх, поднимая с тридцатиметровой глубины груз. Наконец показались цепи, прикрепленные к углам подъемной платформы, и Джек вздохнул с облегчением. «Морской бродяга» стоял левым бортом к течению, образуя у противоположного борта за счет приличной осадки судна своеобразную полосу заштиления, и теперь, когда платформа поднялась до этого уровня, опасность ей больше не угрожала.
В темной воде стал вырисовываться продолговатый объект. Джек пришел в привычное возбуждение, почувствовав выброс адреналина. Он не раз участвовал в археологических изысканиях, но, тем не менее, никогда не мог сохранить спокойствие при достижении долгожданного результата. Иначе и быть не могло, ведь каждая, пускай на первый взгляд незначительная, находка могла приоткрыть окно в прошлое, расцветить исторические реалии и даже установить подоплеку мифов.
Наконец показалась сама платформа; на ее углах сидели аквалангисты. Но собравшийся у леера экипаж смотрел не на них, все взоры были обращены на поднятый груз. Воздух огласился взрывом восторга. Месяцы подготовки к походу и последовавшая многодневная изнурительная работа принесли плоды.
— Бинго! — взглянув на Джека, провозгласил боцман. — Вы опять оказались правы.
— Только благодаря вашей помощи, — улыбнувшись, ответил Джек.
На платформе покоилась бронзовая, по меньшей мере трехметровая пушка; ее верх отмытый при подъеме водой от грязи, сверкал под яркими солнечными лучами. Джек тотчас определил, что пушка старинная — цилиндрическая казенная часть суживалась к восьмиугольному передку. Подобные пушки, правда, относящиеся к шестнадцатому столетию, он уже видел: одни были подняты с «Мэри Роуз», флагмана английской эскадры, затонувшего вблизи Портсмута, другие — с затонувших и потопленных кораблей испанской Непобедимой армады. Но эта выглядела старше, гораздо старше. Как только кран снял пушку с платформы и, переправив через леер, поставил на палубу, Джек, не обращая внимания на потоки воды, которой стали поливать пушку из шланга, приблизился к поднятому орудию.
— Лев святого Марка, — сказал он. — Пушка и в самом деле венецианская.
Джек ткнул пальцем в узор на казенной части орудия. Это было изображение изготовившегося к прыжку крылатого льва, окаймленного гирляндой из сплетенных цветов и листьев — один из наиболее известных символов средневековой Европы. Джек провел рукой по эмблеме, а затем по тылу казенной части орудия. Внезапно он поднял другую руку, давая матросу, поливавшему пушку водой из шланга, знак остановиться.
— На пушке и другое литье, — возбужденно произнес Джек.
— Какая-то дата, — отозвался боцман, вытянув шею и прикрывая глаза от солнца. — Это римские цифры, правда, едва различимые. М, С, D…
— 1453 год! — воскликнул одни из членов команды.
— Боже мой! — тут же подхватил Джек. — Да это же год Великой осады. — Далее можно было не пояснять. Эту дату он не раз называл, читая команде лекции по истории. В 1453 году произошло величайшее столкновение между Востоком и Западом, битва титанов на перекрестке дорог между Европой и Азией. На этот год пришелся предсмертный вздох Римской империи, владевшей за пятнадцать столетий до того большей частью известного мира. Прижимая руку к холодному металлу орудия, Джек на мгновение ощутил необычный прилив энергии. Скользнув взглядом по пушке, он перевел глаза на минареты и купола, видневшиеся на линии горизонта и походившие на мираж, представленный россыпью драгоценных камней. Джек соприкасался с историей, погребенной под пластами столетий, с той явью и непосредственностью, которые, изучая учебники, как ни старайся, не ощутишь.
Отрешившись от этих мыслей, Джек повернулся лицом к команде и произнес:
— Это — бомбарда, орудие, превышающее размерами корабельные пушки пятнадцатого столетия. Полагаю, что это одна из пушек, с помощью которых Мехмед II, султан Османской империи, бомбардировал Византии. — Джек махнул рукой в сторону берега, где все еще виднелись останки древнего волнолома, разрушенного стихией и вмешательством человека. — Турки при штурме города использовали все имевшиеся у них пушки. Эта была отлита в Венеции в начале 1453 года, а затем, вероятно, захвачена в каком-то сражении турками и использована против защитников Византия, в состав которых входили и выходцы из Венеции. Местным газетам такая версия, несомненно, понравится.
Когда экипаж вернулся к повседневной работе, Джек снова взглянул на пушечное клеймо. Как и англичане, его соотечественники, пускавшиеся в дальние путешествия в надежде обогатиться, венецианские искатели приключений в Средневековье своих шансов не упускали, играя важную роль в средиземноморской торговле между Востоком и Западом, и даже основали купеческую колонию в далеком
