– Разве у тебя нет друзей среди мальчиков?
– Есть, но это другое дело.
Обе замолчали, Делейни думала о Нике и о том, что же она все-таки чувствует. Ревность – точно. Стоило ей представить Ника с другой женщиной, как у нее внутри все переворачивалось. А еще она ощущала тревогу – так как не знала, увидятся ли они снова. И разочарование – от сознания, что, видимо, им все же лучше больше не видеться.
Она освободила от зажимов последнюю прядь волос Софи и обрезала их немного наискось, чтобы на плечах они слегка подгибались.
Однако все эти привычные для Делейни действия не могли избавить ее от растерянности.
– Почему вы так добры ко мне?
– Не слишком ли рано ты сделала такой вывод? Ты же еще не видела, как твоя прическа выглядит сзади.
Делейни вручила Софи зеркало и крутанула кресло. Увидев, что ее не обкорнали, девочка вздохнула с облегчением.
– Мне нечем вам заплатить.
– Мне не нужны твои деньги.
Делейни сняла с девочки пеньюар и бумажную полоску, закрывавшую шею, и опустила кресло.
– Если тебя кто-нибудь спросит, где ты стриглась, скажи, что у меня. Но если ты снова будешь мыть свои прекрасные волосы ужасным шампунем и они опять станут выглядеть черт знает как, то говори всем, что ты стриглась у Хелен.
Делейни показалось, что на губах девочки мелькнула улыбка.
– И чтобы больше никаких записок. Я приму твои извинения – если они будут искренними.
Софи разглядывала свое отражение в зеркале с каменным лицом. Потом она прошла к вешалке и взяла пальто. Делейни продолжала наблюдать за Софи и тогда, когда та вышла из салона и пошла по улице. Пройдя полквартала, девочка провела пальцами по волосам и тряхнула головой. Делейни улыбнулась. Она умела распознать удовлетворенного клиента.
Делейни отошла от окна, спрашивая себя, какой будет реакция родственников Софи.
Ответ она узнала на следующее утро, когда украшала салон к предстоящему Рождеству. Через парадный вход вошел Ник. Он был в кожаной куртке и зеркальных очках. Делейни только что сварила кофе и готовилась принять клиентку, записанную на половину десятого.
До того как Ваннетта Ван Дамм приковыляет на очередную ежемесячную укладку, у нее оставалось полчаса.
– Софи сказала, что ты ее подстригла.
Делейни отложила рулон прозрачной липкой ленты и зеленую гирлянду. Сердце ее забилось быстрее, и она инстинктивно приложила руку к груди.
– Да, подстригла.
Ник снял темные очки и окинул взглядом наряд Делейни – черную водолазку, короткую клетчатую юбку и черные сапоги.
– Сколько я тебе должен?
Он сунул очки в карман куртки и достал чековую книжку.
– Нисколько. – Ник снова посмотрел ей в глаза, а она опустила взгляд к его груди. Почему-то Делейни не удавалось одновременно смотреть ему в глаза и думать. – Иногда я делаю стрижки просто для рекламы.
Делейни отвернулась к столу и принялась ставить в стакан расчески, прошедшие санитарную обработку. Она слышала за спиной шаги Ника, но продолжала заниматься своим делом.
– А еще Софи призналась, что это она подбрасывала тебе записки.
Делейни посмотрела на отражение Ника в зеркале. Он подошел ближе и расстегнул куртку. Под курткой была видна голубая фланелевая рубашка, заправленная в джинсы, и плетеный кожаный ремень.
– Я удивлена, что она тебе рассказала.
– После того как ты ее подстригла, она стала чувствовать угрызения совести и решила признаться. – Ник остановился прямо позади Делейни. – Не думаю, что ее стоило награждать за такое поведение бесплатной стрижкой.
– Я не рассматривала это…
Делейни посмотрела на Ника и забыла, что хотела сказать. Его присутствие очень плохо влияло на ее умственные способности. К тому же он стоял слишком близко – стоило ей немного наклониться назад, и она бы смогла прижаться к его широкой груди.
– Не рассматривала как что?
От Ника пахло морозной утренней свежестью. Делейни глубоко вздохнула.
– Делейни?
– М-м-м?..
Она все-таки прислонилась к нему спиной, прижалась плечами к его груди, бедрами – к паху, и почувствовала, что он возбужден. Он положил руку Делейни на живот и плотно прижал ее к себе. Большой
