новой. Но при всем при этом и она узнала много интересного об исторических причинах конфликта.
Коти Учида более двух столетий назад был специалистом по планетарной генетике в команде исследователей, оценивающих кандидата в системе Онада-125, находящейся в тридцати семи световых годах от Земли. Когда шесть месяцев спустя туда прибыла сменная команда из Геофизического Оценочного комитета Манна-Кольберта, они обнаружили, что их предшественники уничтожены подвергшимся значительной мутации вирусом, изначально созданным, чтобы изменить уровень углекислого газа в атмосфере.
Учида, находившийся почти в кататоническом ступоре, оказался единственным выжившим, так как спрятался в герметичной капсуле, вырабатывавшей свой воздух, пока тела его товарищей-исследователей гнили рядом.
Его доставили обратно при смене команды. Последующее обследование показало признаки латентного психоза, который Учиде удалось как-то скрыть во время стандартных тестов по оценке психического состояния. Имели место даже подозрения, что Учида был ответственен за изменение вируса, уничтожившего потом его коллег, но доказать это не удалось.
Позже он был снят со своего поста и на некоторое время исчез из поля зрения.
Появился он опять тремя годами позже, заявив, что провел все это время в полном одиночестве в своей капсуле, подчиняясь диктату свободного инопланетного разума, с помощью технологий проповедовавшего о спасении души. Он говорил о том, что каждый человек может только один единственный раз увидеть Вселенную такой, какой ее видит Бог. Еще он сообщил, что грядет новая эра мира и понимания. Потом Учида стал читать проповеди по собственному евангелию прямо на улицах Маунда, города в мире Фуллстоп, давно известном непомерным количеством проповедников.
Книга, которую Учида написал во время долгого периода одиночества, получила известность под названием «Оратория». Через некоторое время у него появились последователи. Уже через шестьдесят лет после смерти Учиды храмы Оратории можно было обнаружить в десятках миров в пространстве Консорциума. Все они предлагали один и тот же путь к карме: имплантаты в череп, примитивные предшественники технологий «гост», внедрявшиеся в височную долю мозга. Они долгое время ассоциировались с религиозным явлением божественного существа, таким образом провоцируя неврологическое состояние сознания.
Следуя учению Учиды, потенциальным новообращенным говорили, что они всегда будут ощущать заботу Бога.
Недостатка в желающих получить мгновенное спасение не было. Но потом последовали обвинения, что имплантаты внедрены в головы не только добровольных кандидатов. В конечном счете, пресловутые неудачи, включая случай с Белль Тревуа, стали причиной еще более тяжелых времен для учиданян.
Восстания, разразившиеся в нескольких мирах после смерти Белль, помогли протолкнуть давно существующее заявление учиданян на получение колониального контракта. Они хотели создать свой собственный мир, и, чтобы избавиться от них, Консорциум с радостью исполнил эту просьбу.
Им выделили заброшенный, почти необитаемый кусок скалы с тонким слоем ядовитой атмосферы в системе, расположенной на самой дальней границе пространства Консорциума. Там они выкопали туннели и пещеры на глубине в несколько миль и создали пригодную для дыхания атмосферу.
Но через пятнадцать лет шоуляне вдруг стали настаивать на применении статьи шесть колониального контракта с учиданянами и потребовали вернуть астероид без всяких объяснений.
Гегемония Шоула контролировала постоянно расширявшуюся сеть торговых путей, по которой курсировали изыскательские корабли, и получила право возвращать любую колонизированную систему для собственных целей, если она находилась в собственности менее двадцати стандартных лет. Это был один из самых спорных пунктов в отношениях между человечеством и Шоулом. В данном конкретном случае Гегемония осталась непреклонной, хотя в других ситуациях шла на уступки.
Никто не принимал всерьез, что шоуляне могут когда-нибудь воспользоваться шестой статьей, а по прошествии столетий это выглядело все менее и менее вероятным.
Но, как выяснилось, все ошибались.
Множество государственных служащих и политиков на пути к высшим должностям в Консорциуме сошли с дистанции в наступившем хаосе. Уже оперившиеся колонии, расположенные в радиусе трехсот световых лет от Земли, в панике стали подвергать пересмотру свои контракты.
В последующие несколько лет учиданяне перевозили свою несостоявшуюся колонию в Редстоун. Но эта планета уже была домом для фриголдеров — ярых борцов за свободу со склонностью к насилию. Консорциум был очень доволен, когда Фриголд занял свой собственный, неприспособленный для жизни кусок земли где-то очень далеко от центра человеческого обитания.
На Редстоуне учиданяне оккупировали пустынный континент Аргона. Вооруженные силы Консорциума оставались на орбите еще пару десятков лет, чтобы сохранить мир между двумя населяющими теперь планету группами.
Потом они оставили орбиту, и такое сосуществование было бы вполне приемлемым, если бы учиданяне не начали работать над изменением биосферы Редстоуна, угрожающим катастрофическими последствиями для колонии Фриголд.
Последующая война вяло тянулась в течение десятилетий и ограничивалась нескончаемыми стычками на всем протяжении постоянно меняющихся границ, пока Консорциум не получил доказательства того, что учиданяне похитили Говарда Бенвилла и переправили его на борту одного из кораблей Гегемонии Шоула. В результате Фриголд неожиданно получил поддержку Консорциума.
Вот почему Дакота, Северн и все остальные находились сейчас в этом суровом мире так далеко от дома.
Фриголдер, чья дыхательная маска была сдвинута, поправил ее и вытащил оружие. Это был короткий обоюдоострый нож. Он стал размахивать им перед лицом противника, и тот быстро отскочил в сторону. В их движениях было что-то показное, как будто они играли на публику. Дакота не могла отделаться от впечатления, что стала свидетелем некого секретного ритуала.
— Посмотри, большинство фриголдеров предпочло остаться здесь, — заметил Северн. — Сказывается изрядное расстояние от всех обычных торговых маршрутов, к ним корабли прилетают один или два раза в год. Но время от времени некоторые из местных жителей пытаются заработать и устраивают шоу для команд кораблей, сражаясь до смерти за плату. Я слышал, что выживший получает очень большие деньги.
— Какое это все дерьмо. — Дакоту передернуло, и на этот раз не от холода.
— Да, но они играют по своим правилам. Победитель все еще обретает здесь социальный статус и богатство.
Дакота повернулась к Северну.
— Ты уже видел такой поединок раньше? Я чувствую это по твоему тону.
— Один раз, — признался он. — Мне тогда было совсем мало лет. Ужасное впечатление.
Поединок прервался. Нагрянула военная полиция Фриголда — в темной форме с яркими фонарями и дубинками, — и очень скоро зрители были разогнаны. И все-таки осталось впечатление, что они стали невольными свидетелями одного из аспектов жизни Фриголда. Очень мало кому из чужаков это удавалось. Впрочем, может быть, это было своего рода предупреждением, что фриголдеры не являются легкой добычей.
— Как получилось, что ты мне не рассказала о себе и Марадосе? — спросил Северн.
— Потому что это тебя не касается, — ответила Дакота, улыбнувшись ему. — Там не было ничего серьезного.
— Меня это не касается, но не было ничего серьезного, так? Она пожала плечами.
— Но я ведь здесь.
Северн пожал плечами и прижал ее к кровати. Они оба упали на нее и закутались в теплые одеяла.
Через некоторое время Дакота проснулась и увидела, что сквозь шторы проникает серый тусклый свет. Она дотронулась до виска, где все еще чувствовались отголоски головной боли.
