удовлетворение и триумф. С ними играли как с неразумными щенками.
И тут Дакота поняла, что ее мучило.
Если только шоуляне не настолько могущественны, что один их представитель способен противостоять целой цивилизации. Но нет, это не тот случай.
Все, что делал этот шоулянин, он делал тайно, исподтишка. Он проник на «Гиперион», использовав Дакоту (хотя остается вопрос, откуда ему было известно, что ей однажды придется согласиться работать на фриголдеров), и потом оставался практически незаметным во время всего путешествия до Нова-Арктис.
Почему он настаивает на ее участии в этой шараде?
Что скрывает?
Оцифрованная тень, мыслившая себя Продавцом Экскрементов Животных, с насмешкой смотрела на Дакоту. Даже если она наткнется на правду, у нее уже не будет выбора, кроме как подчиняться его распоряжениям.
Продавец создал себе подходящее виртуальное окружение — иллюзию безграничного водного пространства, вечной тьмы, копирующей мягкие объятия материнского океана. Существо, разговаривающее с Дакотой, было очень близко к оригиналу: все бортовые схемы, подпрограммы и протоколы «Гипериона» плюс несколько скрытых шоулянских нейропроцессоров, без которых человеческие компьютерные системы испытывали бы недостаток ресурсов при обработке данных, были задействованы для создания его образа.
Ментальные процессы непостижимого уровня сложности были каким-то поистине магическим образом помещены в крошечное виртуальное окружение. Нечто подобное получилось бы при сжатии Спящего до размеров амебы. Ограниченный подобным образом, оцифрованный Продавец даже не испытал сожалений по поводу краткости — по необходимости — своего существования в данной форме.
Вывод из строя реликта и сверхсветового двигателя обычными средствами был чреват риском разоблачения, поскольку шоулянский мониторинг сетей внутри транслюминального пространства существовал прежде всего для обнаружения возникающих в подобных случаях излучений.
Этого допустить никак нельзя. Последующее расследование, несомненно, привело бы к нежелательным разоблачениям давно и тщательно скрываемых разногласий и фракций внутри самой Гегемонии, для которой Продавец всегда становился главной фигурой, когда дело касалось грязной работы.
Гораздо лучше, чтобы основные массы шоулян по всей галактике никогда не узнали правду, содержащуюся в реликте, никогда не узнали об ужасном преступлении, совершенном давным-давно, пусть даже из самых высоких и благородных побуждений. Уничтожение последних выживших представителей целой цивилизации — и даже
Спящие предрекали, что в недалеком будущем будет обнаружено нечто крайне значительное, и вот это произошло. Здесь. И это несмотря на то, что другие копии Продавца находились в прочих местах, наблюдая за прочими потенциально горячими точками недалекого будущего.
Теперь, однако, можно было с полной уверенностью говорить, что Спящие имели в виду Дакоту.
Целью Торговца было повернуть ситуацию так, чтобы действия Дакоты и фриголдеров не повлияли на безопасность и стабильность Гегемонии Шоула. Будущее до известной степени предсказуемо, но далеко не предопределено.
Корсо поймал себя на том, что размышляет, каково это, жить в мире без теней. Имитаторы «Гипериона» не точно отражали сводящую с ума реальность. Каждая поверхность здесь была освещена с одинаковой интенсивностью и без явного источника излучения.
Он много экспериментировал, например садился на корточки и пытался заблокировать всепроникающий свет, опуская голову на грудь или закрывая ее руками. До какой-то степени это срабатывало, но он быстро пришел к выводу, что воздух в реликте не совсем прозрачный и скорее всего виной тому какой-то светящийся газ. Теория имела бы смысл, если бы воздух, закачанный в реликт посредством систем фильтрации, оставался визуально светящимся за пределами корабля, но как только вы выходили в туннель, ведущий к подводному аппарату, свечение исчезало. Человек будто попадал в мир снов.
— Если верить показаниям карты, мы получили доступ к почти двум третям реликта, — сообщил Киеран, наблюдая за работой Корсо. — А к мостику приблизились?
— Вы полагаете, здесь есть нечто подобное, — ответил Корсо. — Но даже у шоулян нет ничего похожего на наш мостик. Нам очень мало об этом известно, и, возможно, они просто плавают в центральном пространстве, повинуясь какому-то своему древнему инстинкту, и подают команды в соответствии с протоколами, о которых мы тоже почти ничего не знаем.
— Тогда по крайней мере должен быть какой-то центральный пункт, откуда можно контролировать корабль, — продолжал отстаивать свою точку зрения Киеран.
Корсо вздохнул и вернулся к работе, продолжив проводить физическую регулировку нейронных схем в интерфейсном кресле. Киеран вместе с сенатором, похоже, уверовал, что заставить это чертово ископаемое улететь с Нова-Арктис и вернуться домой в блеске славы — плевое дело, требующее лишь энергичности и исполнительности.
Один момент привлек его внимание. Корсо хотел изменить кое-что, чтобы улучшить прохождение потока данных между человеком и реликтом, и наклонился к лежавшим рядом на полу инструментам. Едва он дотронулся до них, как они вдруг стали отодвигаться от него, сначала медленно, а потом быстрее и быстрее. Ошеломленный, Корсо смотрел, как они скользят по светлой, похожей на мраморную поверхность. И почти потерял равновесие, когда пол неожиданно качнулся под ногами.
Из противоположного угла на него с немым изумлением уставился Киеран. Пол восстановил стабильность, но только на мгновение. Потом стал резко крениться.
В первый момент Корсо подумал, что реликт соскользнул в бездну. Ужас перед бездонной глубиной был настолько силен, что он застонал и, чтобы удержаться, попытался ухватиться за ножку интерфейсного кресла.
Корабль продолжал заваливаться на бок. Киеран, упав на колени, беспомощно поехал в противоположный угол, за ним последовало оборудование, с помощью которого Корсо проводил регулировку. К счастью, техническая команда, устанавливавшая кресло, прикрепила его к полу, но Корсо промахнулся и через мгновение присоединился к Киерану.
Немного придя в себя, он понял, что все эти явления ограничиваются пределами комнаты. Открыв рты, они с изумлением смотрели на вход.
И Киеран, и Корсо оставили защитные костюмы в коридоре. И костюмы, и бумаги, брошенные сотрудниками станции, решительно отказывались скользить по полу. Точнее, с полом в коридоре ничего не происходило.
И тут — словно этого было мало — из стен стали появляться монстры.
Сигнал тревоги «Гипериона» Дакота ощутила, как щекотание в горле.
Она уже около часа плавала в тишине и темноте собственного корабля. Поначалу в голову лезли только мысли о мести, но потом они отступили перед твердой, холодной решительностью.
Вся эта компания третировала ее так, потому что боялась ее. И это уже хорошо.
Через некоторое время она погрузилась в вызванное «гостом» состояние медитации, состояние почти вегетативное, в котором ее сознание поддерживало лишь периферийную связь с «Гиперионом».
В полусне перед ее мысленным взором проплывали видения, в большинстве своем малопонятные. Она вспомнила короткий момент контакта с тем, что жило глубоко в памяти реликта. Даже ее «гост» не мог в полной мере усвоить или осмыслить тот интенсивный, всепоглощающий поток сенсорной информации. Понимание тем не менее приходило, только очень медленно.
