- На все сто, - солгал Люк. Его колени никогда не станут такими, какими были до травмы. Ему придется жить с болью и беспокойством все время, пока будет играть.
- Я читала, что когда ты начинал в молодежной лиге в Эдмонтоне, ты был центральным нападающим. Что заставило тебя стать вратарем?
Очевидно, она изучила не только его сексуальную жизнь. По какой-то причине это не возмущало его так, как должно было бы.
- Я был центральным нападающим с пяти до двенадцати лет. Наш вратарь уехал в середине сезона, и тренер посмотрел вокруг и сказал: «Люк, становись в ворота. Ты – голкипер».
Джейн засмеялась и, казалось, немножко расслабилась:
- В самом деле? Ты родился сгорающим от желания останавливать шайбы головой?
Ему нравился ее смех. Он был искренним и сиял в ее зеленых глазах.
- Нет, но я был действительно хорош, действительно быстр, так что не получил сотрясения мозга.
Джейн что-то записала.
- Ты когда-нибудь думал о том, чтобы вернуться на свою бывшую позицию?
Люк покачал головой:
- Нет, оказавшись в воротах, я больше не захотел уходить. Я никогда даже не думал об этом.
- Ты знаешь, что говоришь «а-а-аб» вместо «об»? - она снова посмотрела на него.
- Все еще? Я работаю над этим.
- Не надо. Мне нравится.
А ему нравилась она. Намного сильнее, чем, как он знал, было бы благоразумно. Но глядя на нее, с этими ее блестящими волосами и розовыми губами, он вдруг перестал беспокоиться о благоразумии.
- Тогда, полагаю, я не буду работать над этим, а-а? – ответил он как истинный сын Эдмонтона.
Уголки рта Джейн приподнялись в улыбке, и она снова наклонилась к записной книжке на коленях.
- Некоторые люди говорят, что вратари отличаются от других игроков. Что они совершенно иное племя. Ты согласен?
- В определенной степени, это, наверное, правда, - Люк откинулся на спинку дивана и положил на нее руку. – Мы ведем иную игру, чем полевые игроки. Хоккей – командная игра, за исключением парня в воротах. Голкиперы намного больше играют один на один. И если мы облажаемся, никто не сможет прикрыть нас.
- Огни не зажигаются, и толпа не веселится, когда кто-то проскальзывает мимо крайнего нападающего? – спросила Джейн.
- Точно.
- Как много времени надо, чтобы прийти в себя после поражения?
- Зависит от поражения. Я пересматриваю записи игры, думаю, как лучше поступить в следующий раз, и обычно заканчиваю с этим на другой день.
- Какие у тебя есть ритуалы перед игрой?
Люк хранил молчание, пока Джейн наконец не повернула голову к нему, затем спросил:
- Кроме того, что ты называешь меня придурком?
- Я не напечатаю это.
- Лицемерка.
Она пожала плечами:
- Подай на меня в суд.
Он много чего представлял, что мог бы сделать с ней, но судебное преследование не входило в этот список.
- Я ем пищу с большим содержание белка и железа за день перед игрой и в день игры.
- Закончивший карьеру вратарь Гленн Холл говорил, что ненавидит каждую минуту игры. Что ты можешь сказать об этой точке зрения?
«Интересный вопрос», - подумал Люк, наклонив голову и изучая Джейн. Что чувствовал он? Иногда он ненавидел это также сильно, как Холл. Иногда это было лучше, чем секс.
- На льду я очень сконцентрирован и настроен на борьбу. Нет лучшего чувства, чем когда я в воротах, блокирую удары и ловлю шайбы в воздухе. Да, я люблю то, что делаю.
Джейн что-то записала, затем перелистнула страницу. Подняв ручку, она прижала ее к верхней губе, привлекая внимание Люка к своему рту.
В Джейн было что-то, что привлекало его больше, чем все женщины, которых он когда-либо знал. Что-то большее, чем несоответствие между ханжой-Джейн и Джейн, которая целовалась как порнозвезда. Что-то, что заставляло его хотеть провести пальцами по ее блестящим локонам и обхватить лицо ладонями. Люк был со множеством прекрасных женщин, с идеальными физическими данными, но он всегда держал свое желание под контролем. А с Джейн было не так. Худенькая, маленькая Джейн, с небольшой грудью и буйными локонами, и глубокими зелеными глазами, которые могли смотреть внутрь него и видеть, что он никуда не годен. С той ночи на банкете, когда он поцеловал ее, Люк представлял, как снимает с нее одежду и исследует ее тело руками и ртом. Он пытался избегать ее, но вместо этого оказался очень близок к тому, чтобы заняться с ней сексом прямо у стены на парковке. И за последние несколько дней его желание стало только сильнее.
Теперь, глядя на Джейн, с этой ее нежной кожей и блестящими волосами, он спросил себя, почему вообще должен избегать ее. Она была в его жизни. И она никуда не денется, так же как и он. Они оба взрослые люди. Если бы его губы оказались на ее груди, пока он глубоко погружался бы в ее теплое влажное тело, что ж, не было бы ничего страшного в том, что двое взрослых людей дарят друг другу удовольствие. На самом деле это, вероятно, то, что нужно им обоим. Люк опустил взгляд на ее блузку и выпуклость маленькой груди. Он просто знал: это то, что ему нужно.
Телефон рядом с Люком зазвонил, оторвав его от изучения груди Джейн. Он взял трубку. Звонила Мари, сообщившая ему, что проведет всю ночь у Ханны.
- Позвони мне утром, - ответил он и отключился.
- Мари?
- Да. Она остается у Ханны.
Джейн повернулась к нему, подтянув одну ногу на диван и прислонившись плечом к подушке рядом с рукой Люка.
- Хочешь поговорить о Мари?
- Нет. Я не скажу ничего, что могло бы сделать ее жизнь еще сложней.
- Думаю, это мудро, - Джейн посмотрела в свои записи, затем подняла глаза на него. – Когда ты думаешь о будущем, каким ты видишь себя?
Люк ненавидел этот вопрос. Он просто пытался провести этот сезон без травм, и ему не нравилось думать о том, что будет дальше. Один период, одна игра, один сезон: вот как далеко он заглядывал.
- Думаю, у меня будет время решить, что делать, когда я закончу карьеру.
- Когда, ты думаешь, это произойдет?
- Надеюсь, у меня есть, по крайней мере, еще пять сезонов. Может быть, больше.
- Ты печально известен тем, что не даешь интервью. Почему ты так не желаешь разговаривать с журналистами?
Люк провел пальцами по ее руке:
- Потому что они обычно задают неправильные вопросы.
Джейн смотрела, как кончики его пальцем скользят к ее плечу, и ее губы приоткрылись в тихом вздохе:
- Какие же вопросы правильные?
Он взял ее за подбородок и заставил посмотреть на себя:
- Спроси меня еще раз, почему я не хочу, чтобы ты путешествовала с командой.
- Почему?
Люк скользнул большим пальцем по ее нижней губе:
- Потому что ты сводишь меня с ума.
- О, - прошептала Джейн.
