– Джейми!
Дункан приложил руку к шее Джейми и радостно воскликнул:
– Он жив!
Для Данди это сражение оказалось последним, как и для многих других воинов. Якобиты потеряли шестьсот человек, Маккей – тысячу двести, то есть в два раза больше, и еще четыреста его солдат были взяты в плен. Кланы Камеронов, Маклинов и Макдональдов понесли тяжелые потери; Гленгарри потерял треть людей, включая брата.
По сравнению с ним, пытался утешить себя Нейл, клан Маккарри не сильно пострадал. Но это было слабым утешением. Его брат лежал в комнате замка Блэр, недвижимый, с пепельно-серым лицом, и Нейл ни о чем не мог думать – его мучил один вопрос: выживет ли брат? Он не пошел на военный совет, не поинтересовался у вождей кланов их потерями, не спрашивал, кто остался в живых, а кто погиб.
У Джейми прекратилось кровотечение, но он не приходил в сознание. Шлем спас ему жизнь: выбоина в металле красноречиво свидетельствовала о том, что бы случилось, если бы не он. Слава Богу, Джейми пока еще жив. Пока еще...
Нейл поднял голову и взглянул на небо. Летний день обещал быть теплым и солнечным, однако Нейл не замечал ни синего неба, ни зеленых сосновых веток, казавшихся на фоне белых облаков особенно темными. Перед ним стояло лицо бабушки в тот день, когда они собирались на войну, когда она смотрела на него полными слез глазами и просила как следует охранять брата.
Новость о победе якобитов при Килликранки быстро разнеслась по Шотландии. В ясный воскресный полдень Нед принес Эллин и ее родным весть о том, что армия Маккея разбита и позорно бежала с поля боя, преследуемая славными воинами Данди. Эллин закрыла глаза и поблагодарила Господа за то, что он даровал им победу. Значит, дело якобитов все еще живет. А что с Джеймсом, с Джоном, Хью и Томом, Дунканом и Нейлом? Как же много у нее знакомых мужчин, за судьбу которых ей следует опасаться и за жизнь которых молиться!
– Какая восхитительная новость! – воскликнула Роуз.
– Великолепная! – подхватила Би и улыбнулась Эллин: – Ты тоже так считаешь?
«Джеймс», – подумала Эллин. Она должна узнать, что с ним. Она взглянула на Бритту, которая стояла у окна, и горничная понимающе кивнула. Эллин знала: она сейчас поговорит с Недом.
– Мама, – обратилась она к Роуз, – мне бы хотелось послать Неда в Килликранки. Я должна узнать, жив ли Джеймс. И Джон. И Хью с Томом – тоже.
Роуз с сомнением взглянула на дочь:
– Это может быть опасно для такого юного парня.
– Можно я сама его спрошу, захочет ли он поехать?
– «Захочет»? – фыркнула Би. – Да он через десять минут будет готов, вот только Бритту поцелует.
– Ну так как, мама?
– Что ж, – ответила Роуз, – если Нед хочет поехать, пусть отправляется в путь.
Нед уехал на рассвете, вооруженный двумя пистолетами и спрятав за пазуху письма, которые Эллин написала Джеймсу и мужьям своих сестер. Лицо юноши было преисполнено решимости. Он с радостью ухватился за возможность принести хоть какую-то пользу, заявив, что счастлив наконец-то сделать что-то важное, и пообещал вернуться как можно скорее с последними вестями. Бритта махала ему рукой до тех пор, пока он не скрылся из виду. По лицу ее было видно, что она боится за него и в то же время гордится им. Эллин попыталась подавить дурные предчувствия. Она послала парня, дав ему в сопровождающие всего несколько человек. Достаточно ли этого?
«Бог в помощь тебе, Нед, – мысленно пожелала она ему. – Пусть тебе сопутствует удача. Возвращайся скорее и привези мне весточку о моем любимом».
Весь день поступали все новые сведения о сражении, и котором якобиты одержали сокрушительную победу. В полдень приехала Кэтрин и прямо с порога заявила, что всегда знала, что армия Джона победит. Эллин слушала восторженные разглагольствования подруги, а сама пыталась подавить беспокойство за Джеймса: ведь было всего одно сражение Война еще впереди.
Так она и ответила Кэтрин, однако та все не унималась и продолжала разглагольствовать о том, что Дэвид герой, потому что сражался вместе со всеми, и какие вечера и приемы они будут устраивать, когда король Яков вновь взойдет на пре стол. Когда Кэтрин наконец уехала, Эллин вышла во двор подышать свежим воздухом и представила себе, как армия яко битов празднует победу, а в центре стоит Джон. Вот он высоко поднимает стакан, провозглашая тост за победу. «Чтобы обмануть смерть», – вспомнилось Эллин, и внезапно у нее перс хватило дыхание – она ощутила необъяснимый страх.
«Нед, – мысленно обратилась она к юноше, – приезжай скорее обратно, привези мне весточку о том, что мой кузен жив, что мой любимый празднует сегодня победу».
Данди похоронили в маленькой каменной часовне замка Блэр. Нейл сидел на скамье рядом с другими вождями шотландских горцев склонив голову, пока читали заупокойные молитвы, и пытаясь сдержать слезы. Волынщики заиграли похоронную мелодию, и многие мужчины плакали. Сегодня они провожают в последний путь настоящего героя, думал Нейл. Имя его навсегда останется в истории.
До них дошли слухи о том, что в Эдинбурге царит суматоха. Якобы герцог Гамильтон прислал письмо, в котором высоко оценил заслуги Данди перед отечеством. Якобиты из Блэра восторженно встретили это известие, делая вид, что им это очень приятно, однако вожди кланов шотландских горцев вели себя сдержанно. Данди погиб, и никто не знал, что сулит им будущее.
Нейл с Дунканом по очереди дежурили у постели Джеймса. Брат не шевелился и не приходил в сознание уже целых два дня. Лекари, лечившие его рану, качали головами, заявляя, что его выздоровление находится в руках Божьих. Нейл молился, но по мере того, как час проходил за часом, надежда его угасала.
Дункан тоже молился в каменной часовне, в той, где оплакивали Данди, потом возвращался к кровати Джеймса, чтобы дать возможность Нейлу тоже сходить в часовню. В крошечной часовне Нейл склонил голову на грудь, заплакал и стал молить Господа о чуде. Выйдя из нее, он поднял лицо к небу и вновь
