Семеркет видел по искаженному отражению в воде, что Тийя встала на носу своей лодки.
На другом конце лагуны раздался нервный голос Пасера:
— Ваше величество! Если Семеркет жив…
— Молчать! — прошипела царица.
— Но он все расскажет!
Тийя повернулась к толстому градоправителю, и лодка закачалась под ее шагами.
— Вот какой советник из тебя выйдет, когда ты станешь министром?! Ты должен был дать мне совет, а не утверждать очевидное!
Семеркет услышал шум весел Ироя, Накхта и Неферхотепа, когда они подогнали свои лодки ближе. Безумные крики Пентаура все еще будили эхо в лагуне.
— Если Семеркет уже добрался до фараона, ваше величество… — начал Накхт.
— Это невозможно! — огрызнулась Тийя. — Рамзес на другой стороне этого проклятого болота. Чиновник не смог бы добраться туда так быстро. Наверняка о нем позаботились крокодилы…
— Крокодилы избегают тростников, ваше величество, — заметил Ирой.
— Мне плевать! Его с фараоном нет, говорю я вам!
— Но это просто вопрос времени, так? — сказал Пасер.
Семеркет мог ясно представить его себе — жирное лицо, свисающее унылыми складками. Пасер, без сомнения, уже видел ужасную смерть, которая ждет его, когда он будет схвачен. Так как он не был царских кровей, его не ждала шелковая удавка или самоубийство, уготованные благородным. Казнь станет ужасным публичным представлением.
— Мы должны бежать, — голос его надломился. — Отправиться в изгнание.
— Да. — согласился Накхт. — В Сирию. Или в Ливию. Потом, когда можно будет вернуться…
Их прервал смех царицы.
— О, какие храбрые мужи меня окружают! — пренебрежительно сказала Тийя. — Даже если бы мы добрались до самой Индии, фараон все равно бы нас нашел.
— Вы говорите, что мы пропали?
Это снова заговорил Пасер, его голос стал на октаву выше.
— Нет, — твердо ответила Тийя. — Я говорю только, что наша единственная надежда — осуществить план… Этой же ночью.
— Но, ваше величество!.. Мы не готовы! — раздалось над лагуной характерное прискуливание Неферхотепа. — Сокровища все еще в тайнике… Полководцы даже еще не получили свое золото…
Тийя ответила не сразу. Внизу, под палубой ее лодки, Семеркет ждал.
— Сокровища и вправду перенесут нынче ночью? — спросила, наконец, царица.
— Да, божественная, — ноющий голос Неферхотепа зазвучал еще пронзительней. — Но уйдет много дней, чтобы добраться до Пер-Рамзеса, и еще много дней, чтобы нищие передали золото военачальникам.
— Тогда полководцам придется просто подождать своего вознаграждения.
— Но кто защитит нас от наших врагов? — спросил Пасер. — Нельзя ожидать, что северная семья фараона станет просто сидеть сложа руки, особенно после того, как будет убит наследный царевич.
Семеркет вздрогнул в воде. Итак, в планы заговорщиков входило даже убийство царевича Рамзеса! Следовало бы догадаться — как еще сможет править Пентаура, если не будет устранен главный претендент на трон?
Тийя немного подумала.
— Мы превратим Диамет в крепость и забаррикадируемся в ней, пока сюда не придут наши армии.
Мужчины в лагуне замолкли. Хотя Семеркет не мог видеть их из своего убежища, они явно молча согласились с царицей, потому что Тийя быстро дала указания:
— Пасер, ты вернешься в Восточные Фивы и соберешь людей гарнизона храма Сехмет. Приведи их в храм Диамет, для нашей защиты. Ирой, ты вернешься с Пасером. Приготовь все для волшебства. Направь чары на наших врагов, чтобы они могли знать, что находятся под действием чар. Особенно проследи за тем, чтобы стражники фараона понимали — я контролирую их.
Пасер и Ирой что-то пробормотали в знак согласия.
Накхт, вы с Неферхотепом отправитесь в Великое Место, чтобы отослать с нищими сокровище на север.
— А как же вы, ваше величество? — кашлянув, спросил Накхт.
Семеркет услышал в голосе Тийи рычание клыкастой львицы:
— А я просто буду ждать в гареме часа наслаждения фараона, разряженная в азиатский шелк и надушенная благовониями с берега Понта. А что еще мне остается делать?
— Но… — начал Пасер.
— Да? — богатый голос Тийи тронул свирепую струну.
— Это мудрый план, превосходный план, ваше величество. Но как насчет наследного царевича? Кто будет…. Так сказать…. кто получит почетное задание?..
Семеркет услышал, что царица зовет сына. Пентаура все еще стонал и всхлипывал рядом с трупом Ассаи.
— Иди сюда, сын мой, — сказала Тийя. — Мы возведем могучую гробницу для твоего героя — но позже. А теперь нужно подумать о важном деле…
Семеркет погрузился под воду, бесшумно поплыл прочь по соединяющимся заводям, заросшим тростниками, оставив заговорщиков далеко позади. Когда он понял, что охотничий флот остался далеко позади и его уже не увидят, Семеркет выбрался из Нила.
Холодный ветер обжег его кожу. Взглянув на юг, поверх внутреннего моря тростников, он увидел, что охотничий флот широко рассыпался по болотам. Охота все еще продолжалась.
В голове Семеркета начало стучать, он поднес руку ко лбу. Отняв ее, он увидел, что рука вся в крови. Только сейчас чиновник вспомнил, что Ассаи рассек ему лоб.
Что теперь делать? Он знал, что должен немедленно предупредить фараона, пока заговорщики все еще совещаются в лагуне, но понимал, что правитель слишком далеко. На то, чтобы обогнуть болота пешком, ушли бы часы; а если Семеркет попытается пуститься вплавь, он, без сомнения, безнадежно заблудится в тростниках или станет жертвой притаившегося крокодила. Нет, лучшее, что он может сделать — это предупредить власти в храме Диамет.
На севере, над краем пустыни, Семеркет увидел массивную груду темных облаков, их освещали мягкие вспышки молний. Надвигалась редкая для страны гроза, нельзя было ни терять времени.
Дознаватель начал долгий бег к храму.
Ветры пустынных штормов обрушились на храм Диамет.
На раскинувшемся снаружи стихийном базаре были сорваны со столбов тенты торговцев. Сами торговцы старались упаковать и спасти свои товары.
Никем не замеченный среди всего этого хаоса, Семеркет стоял у стены главного здания храма, выложенной голубыми фаянсовыми плитками. Хотя все кричали, что такой ветер наверняка — предзнаменование ужасной катастрофы, чиновник молча благодарил бога, пославшего ураган. Он знал, что чем дольше продержится ветер, чем дольше фараон останется на болотах, в безопасности. Семеркет не угадал, насколько широко раскинулась сеть заговора, поэтому не был уверен, кому можно доверять. Он не мог пойти к армейским сотникам — царица Тийя заявила, что армия находится под ее контролем. Говорила ли она правду, неважно. Чиновник не мог рисковать открыться даже тому, кого некогда считал другом, пока не узнает количество и имена задумавших убить фараона.
Ои спрятался в тени колонны, размышляя над этой диллеммой — и тут увидел градоправителя Паверо, спешившего по коридору. За ним следовала армия слуг, и Паверо отдавал быстрые приказы управляющим опустить деревянные решетки на дверях и окнах, на которых дико развевались толстые занавеси.
Следует потушить священные огни! — услышал Семеркет приказ Паверо. — Если искры попадут на эти занавеси, вспыхнет весь храм.
Семеркет немедленно отправился в канцелярию Паверо. Так как западный градоправитель был
