Андре Гийу
Византийская цивилизация
Кате
«Вы знаете, — сказал молодой инженер Анджело старому профессору, — обычно никто ничего не знает. И даже люди, которые должны знать, то есть те, кто умеет обращаться с идеями, перерабатывать их и представлять таким образом, чтобы создавалось впечатление, что у них есть оригинальные мысли, не обновляют никогда набор тех вещей, которые перерабатывают, так, что их манера высказываться всегда на двадцать лет опережает предмет этого высказывания. В результате этого с ними невозможно ничего выучить, потому что они довольствуются словами».
Предисловие
Столь широкое полотно истории, которое сотворено серией «Великие цивилизации», могло быть создано только терпеливыми, последовательными поисками нового. То, что было открыто, не было неожиданностью и отвечало современным требованиям. После прекрасных книг Марселя Симона «Цивилизация Античности и христианство» и Жака Ле Гоффа «Цивилизация средневекового Запада» было необходимо рассмотреть и возникший в Восточном Средиземноморье византийский мир, целиком омытый могучим христианским течением и вызывавший у западных европейцев Средневековья смешанные чувства восхищения и зависти. Благодаря Андре Гийу Византия предстает сегодня перед нами во всей красе долгой причудливой истории ее народа, во всей экзотике ее форм и блеске ее сокровищ. Этого исследования ждали, оно пришло в свое время, отвечая полнотой использованных документов и богатством перспективы на ту протяженность времени и пространства, которую ему следовало охватить.
Тысячелетняя судьба этой теократической империи, которая объединила в своем лоне наследие классической Античности и Востока, на самом деле стала для нас менее далекой и чуждой, чем раньше. История Византии обязана этим многочисленности и разнообразию исторических работ, которые изучают и рассматривают ее под различными углами, сокращению расстояний и легкости путешествий, наконец, серии научных выставок, устроители которых попытались представить знающей публике суть и сущность фундаментальных исследований. Научная школа Франции занимает значительное место в процессе возобновления исследования Византии, и Андре Гийу наследует сегодня своим учителям и предшественникам — археологам и историкам. В некоторых областях науки источниковедение занимает незначительное место во франкоязычных работах. Однако это совсем не так в изучении Византии, и книга А. Гийу входит в серию справедливо признанных исследований, которые стали вехами в развитии наших знаний и обогащении наших взглядов.
Париж, со своей стороны, как и другие столицы, за последние два десятка лет создал или принял несколько новых экспозиций. Эти выставки собрали многочисленные прекрасные произведения византийского искусства и многосторонне осветили проблемы влияния византийской культуры. В 1958 г. воздействие Византии на средневековую Францию было представлено комментированной демонстрацией превосходных иллюстрированных манускриптов, извлеченных из богатых фондов Национальной библиотеки. Совсем недавно экспозиция «Сокровища древнего искусства в Румынии» представила украшения, изготовленные в Византии и ее провинциях и созданные по их образцу, которые были найдены в захоронениях Добруджи. Крупная выставка «Искусство Югославии» представила всю историю искусства этой страны в византийскую эпоху, воспользовавшись исключительным богатством настенной фресковой живописи, найденной не более полувека назад. Выставка «Сокровища советских музеев» посвятила большую часть своей экспозиции русским фрескам и иконам, созданным под влиянием Византии. Венеция представляет во Дворце дожей выставку, названную «Венеция и Византия». Эта экспозиция распутывает те сложные отношения, которые поддерживала Венеция с византийским миром, и мы имеем возможность проследить тесную связь, которая объединяла столицу Византийской империи и город дожей.
Между тем, не нужно обманываться, с первых страниц своей работы Андре Гийу призывает нас к реалистичному видению греческого средневекового мира. Даже если не разделять целиком пессимизм автора, в книге можно встретить множество аспектов, которые остаются нераскрытыми. Обращение к историческим источникам становится совершенно необходимым, и это первое правило, от которого нельзя отступать. Разносторонняя картина, посвященная исторической географии, открывает книгу. Эта часть описывает историю византийского пространства и осведомляет читателя о тех людях, которые его населяли, подчеркивая одновременно их чрезвычайное разнообразие и их реальную сплоченность. Состав государственных учреждений, формы власти, социальная структура, различные формы мышления, характер экономики, разнообразные выражения культуры составляют объект тщательных, подробных, здравых исследований, которые позволяют нам открыть истинное лицо народа и следовать путями эволюции византийского мира.
Историк любит предоставлять слово свидетелям времени. Если просвещенные люди Византии смогли передать будущим поколениям классическую греческую литературу, которой были столь страстно увлечены, то их произведения позволяют понять через вереницу веков их глубокие тревоги, заботы и радости. Обширный пласт византийской литературы, не имеющий себе равных, но часто недооцененный, является подлинным кладезем информации. Императорские указы, законы, церковные уставы, переписка, речи, хроники, трактаты о ремеслах и даже сказки и романы создают, наряду с надписями и археологическими документами, фундамент нашего знания. Наличие разумно отобранных отрывков из этих источников насыщает и оживляет текст.
В предложенном синтезе дополнительно появляются два мотива, ни один из которых не может быть приглушен другим. Это прежде всего повседневное существование, реальная жизнь, со своими нуждами, соответствующими положению человека в обществе. Здесь находят свое выражение реалии землевладения и степень его доходности, структура ремесла и торговли, страдания и радости разных социальных слоев, различные судьбы людей в зависимости от возраста и пола человека.
Но Византия властно увлекает нас за собой и миром мысли и веры. Ее богато убранные церкви постоянно напоминают нам о себе. Все храмы предназначены для того, чтобы верующий вырвался из рамок своей жизни к царству веры, для того, чтобы он смог почувствовать священный трепет, который для него является осязаемым признаком присутствия потустороннего мира. В зависимости от времени, места и богослужения это чувство сопровождалось доверием, или удовольствием, или опаской. Может быть, больше, чем любой другой храм, византийская церковь с космическим величием ее архитектуры, строгим порядком убранства и изысканной красотой оттенков была способна вызвать внутреннее успокоение.
Рядом с верующим, омытым синевой небесного свода и золотом солнечного диска, пристальный и направленный вдаль взгляд статуй святых создает впечатление, что, пересекая видимые пространства, он связывается с другим миром, миром сверхчувственного и веры. Укрепленный верой в абсолют мудрости, несмотря на непостоянство жизни, византийский народ сохранил свое лицо, которое века почти не отметили ни морщинами, ни другими признаками старения.
1974
Введение
В то время как некоторые историки, участвуя во всеобщем пустословии, довольствуются словесами и
