— Вы уже прочитали письмо от Мойры?
— Да, — спокойно ответила она.
— Вчера я тоже получил от нее письмо, — сообщил мистер Кэмпбел, глядя в сторону. Казалось, он подыскивает нужные слова. — Я положил его в карман пиджака и вспомнил о нем только в «Смоллз». Пока миссис Маккензи-Браун примеряла платье, я прочитал письмо.
— Я не слишком часто получаю письма и поэтому не забываю о них, — улыбнувшись, сказала Кара.
Серые глаза с любопытством взглянули на нее.
— И даже от жениха?
— У меня его нет, — просто ответила девушка, удивляясь такой необычной фамильярности мистера Кэмпбела. — И Мойру это очень огорчает.
— Понятно, — проговорил Эндрю с неловкой улыбкой. — Мойра любит подобные темы. А о себе она вам что-нибудь пишет?
— Да. В основном о том, где она побывала, что видела, какое это произвело на нее впечатление. — Девушка снова с удивлением посмотрела на мистера Кэмпбела и нахмурилась. — Разве не о том же она пишет и вам?
— Сейчас она задает бесконечные вопросы о вас и о том, как вы здесь живете. — Он принялся крутить чайную ложечку в своих сильных пальцах. — Похоже, она о вас заботится.
— Мы почти как сестры, — улыбнулась Кара. — Мойра часто говорила, что очень хотела бы быть моей сестрой.
— Ясно, — сказал Эндрю, внимательно разглядывая ложечку. — И еще ей очень нравится все делать по-своему.
— Но Питер, вероятно, нашел к ней подход. Они ведь очень счастливы. И ей нравится путешествовать по миру.
— Да, и, похоже, ей очень нравится в Италии. Эта страна вполне соответствует ее духу. А вы бывали там?
— Да, и довольно часто. — Кара попыталась придать своему тону легкость. — Пока мне не исполнилось двенадцати, мы проводили там несколько недель в году.
— А потом ваша мать оставила вас? — осторожно спросил Эндрю, с сочувствием глядя на Кару.
— Это было так давно… — Девушка попыталась рассмеяться, чтобы скрыть, какой несчастной она до сих пор себя чувствовала.
— Не так уж и давно, — возразил Эндрю. — Ведь вы с Мойрой ровесницы.
— Мне двадцать четыре. И сейчас я смутно помню свою мать, ведь прошло столько времени… — Она внезапно смутилась и замолчала.
— Иногда можно забыть кого-то намеренно, — тихо проговорил Эндрю, — но дети и в самом деле забывают довольно легко. Я очень любил свою мать, но не могу вспомнить, какая она. Я был ребенком, когда ее место в доме заняла мать Мойры. Мне кажется, чем меньше ребенок, тем быстрее он привыкает к переменам.
— Вы имеете в виду Дугала и Робби? — спросила Кара, чувствуя, что у этого разговора есть подтекст. «Что же он хочет сказать мне?» — размышляла она, внимательно вглядываясь в непроницаемое лицо собеседника.
Эндрю достал из кармана трубку и стал набивать ее табаком.
— Да. С ними с самого начала не было никаких проблем. Только Дугал все время плакал и спрашивал… — Его глаза потемнели. Он невольно вспомнил тот непростой месяц, когда мучительно пытался объяснить ребенку, что мама с папой больше не придут. — Я бы тогда не справился без Агнес. Она была той каменной стеной, за которой мы все спрятались.
— Агнес замечательная, — согласилась Кара, несколько удивленная откровенностью мистера Кэмпбела. — Похоже, у нее жизнь тоже не из легких.
— Думаю, вы правы, — уклончиво отозвался Эндрю. — Хотелось бы знать… — Он замолчал, выпустил кольцо сизого дыма и снова заговорил: — Хотелось бы предугадать, как Дугал и Робби воспримут еще одну перемену в своей жизни…
Кара испуганно взглянула на него, сразу предположив самое худшее.
— Еще одну перемену в своей жизни? — взволнованно повторила она.
— Предположим, что я женюсь, — сказал он, помолчав.
Кара ответила не сразу. Если хозяйкой дома станет миссис Маккензи-Браун, это будет самое ужасное, что могло бы случиться в жизни мальчиков. «И в моей тоже», — подумала девушка. Мистер Кэмпбел, по- видимому, ждал, что она скажет по этому поводу. Кара в свою очередь пыталась понять, что он хочет от нее услышать.
— Разумеется, для них это будет новым испытанием, — медленно проговорила девушка. — Большое значение имеет то, кто станет вашей женой. Видите ли… — Она вдруг замолчала, подыскивая подходящие слова, чтобы ненароком не обидеть Эндрю. — Когда вы женитесь, мальчики станут воспринимать вас и вашу жену как родителей. Детям будет очень тяжело осознавать, что один из родителей не любит их. Им будет намного хуже, чем сейчас.
— Но если оба родителя будут любить их и у них появится настоящая семья, — также медленно проговорил Эндрю, — дети будут чувствовать себя защищенными.
«Почему он советуется со мной по такому вопросу? — удивилась Кара. — К тому же трудно представить, что Рода Маккензи-Браун сможет полюбить детей». Она попыталась вглядеться в лицо Эндрю, скрытое облаком дыма.
— Я знаю, вы заботитесь о детях и любите их, — тихо сказала она.
— И вы тоже, — взволнованно произнес он. — Разве не так?
— Разумеется, — еще более удивившись, кивнула Кара. — За эти пять дней я успела к ним очень привязаться. Они такие милые.
— У их отца осталось лишь двое родственников, да и то весьма преклонного возраста, — продолжал Эндрю. — Их отец был гораздо старше Шины. А у Шины, кроме нас с Мойрой, никого не было. — Он натянуто улыбнулся. — В данный период своей жизни Мойра не может взять детей к себе. Я же часто навещал семью моей двоюродной сестры и хорошо знал мальчиков. И они знали меня… Поэтому я забрал их к себе.
— Они очень любят вас, — улыбнулась Кара. — Дети всегда хорошо чувствуют, кто и как к ним относится.
— Я хотел официально усыновить их. Для этого и ездил в Каслкрэ. — Эндрю с трудом подыскивал слова. — Но, как оказалось, холостяку не так-то просто стать официальным родителем. Мой адвокат сказал, что все значительно упростилось бы, будь я женат.
— И поэтому вы решили жениться? — спросила Кара. Ее сердце снова замерло. — Из-за детей?
— Да, — ответил он. — Разве это такая уж плохая идея?
— Нет, нет, это очень хорошая идея. Стабильная, заботливая и любящая семья необходима детям. — Девушка продолжала озадаченно смотреть на Эндрю. Она все еще не могла понять, чего же, собственно говоря, он хочет от нее.
Прошла неделя. Мистер Кэмпбел не делал никаких попыток снова поднять тему женитьбы или как-то объяснить Каре, почему ему хотелось услышать ее мнение по этому вопросу. Он стал более сдержанным и замкнутым, чем обычно, изредка бросал на Кару странные взгляды, однако стоило ей взглянуть на него, тут же отводил глаза. Но однажды, когда они остались в комнате одни, Эндрю Кэмпбел наконец решился.
— Вы помните тот разговор, когда я вам признался, что хотел бы усыновить детей? — неожиданно обратился он к Каре. — Вы тогда сказали, что это хорошая идея.
— Да, — осторожно кивнула девушка.
— Если, конечно, оба родителя будут любить детей.
— Да, это очень важно.
— Я согласен с вами, — торжественно объявил Эндрю. — И именно по этой причине я решил просить вас выйти за меня замуж.
— Замуж? — Кара широко раскрыла глаза, лихорадочно пытаясь осознать то, что услышала. — Но
