В комнате 16-07 с первого взгляда хотелось жить вечно. Сильно подкупали ковер и
телевизор. А еще чистая пепельница, работающий кондиционер (зимой!) и встроенное в стол
радио. Перед входом лежала кожаная папка без названия. Открыли.
«Дорогой гость! Мы рады приветствовать Вас в нашей гостинице и желаем приятного
отдыха. Если Вы захотите взять на память аксессуары гостиницы, пожалуйста, ознакомьтесь с
ценами:
Банное полотенце?—?50 гр.
Среднее полотенце?—?30 гр.
Маленькое полотенце?—?15 гр.
Коврик для ног?—?25 гр.
Халат?—?250 гр.
Информационная папка?—?60 гр».
Первым делом оператор уточнил, вписан ли в прейскурант телевизор? Узнав, что нет, счел
это серьезным упущением гостиничной администрации, пошел в ванную и оттуда стал
перечислять все позиции, для сличения. Все, что не вошло в реестр, по умолчанию считалось
бесплатным и автоматически зачислялось в другой список: «Сувениры в Харьков». Зачем
нормальному человеку чепец для душа? А два? А нечего нам обидные объявления
подсовывать! Мы пожалели администрацию?—?не тронули пепельницу, открывалку и обувные
щетки. Пусть не думают, что мы жадные.
Глава четвертая. Завтрак
Кнопка лифта «2 — ресторан», легкое движение карточкой?—?и мы на месте. Я поняла, почему иностранцы в смокингах. В 10 утра человек в бабочке играет на рояле. Стало неуютно
в потертых джинсах, но есть хотелось, и мы вошли. Никто не подскочил с салфеткой через
руку и не спросил, «что нам угодно». Весь обслуживающий персонал суетился вокруг
столиков, за которыми бесшумно завтракали иностранцы.
—?Скажите, а как тут можно поесть?
—?Вилкой,?—?усмехнулся официант.
—?Бу-га-га,?—?смешно.
Мимо проходила девушка в униформе, новенькая, наверное, еще не зараженная
гостиничной ненавистью к соотечественникам. Она объяснила фуршетную систему и указала
направление к пищеблоку.
Зачем там столько видов еды? Тем более что иностранцы в зале ели только сосиски.
К сосискам мы не прикоснулись и из глубокого чувства патриотизма ели селедку. Появилось
чувство сожаления об отсутствии рядом друзей и водки.
Быстро разделавшись с завтраком, я вышла в холл. К роялю.
—?Что вам сыграть, мадемуазель?
«Мадемуазелью» в своих солдатских ботинках и потертых джинсах я себя, мягко говоря, не
чувствовала, а рядом с роскошным белым инструментом выглядела вообще нелепо. Однако, не
задумываясь, парировала:
—?«Болеро» Равеля.
Недавно мы монтировали ролик и долго подбирали узнаваемую классическую музыку, запомнила. Он заиграл. Это было красиво. Очень. Я подошла поближе.
—?Как вас зовут?
—?Илья. Я родом из Донецка.
—?Простите мою бестактность, но все ЭТО для жующих иностранцев?
—?Что вы?!?—?возразил музыкант.?—?Мне хорошо платят за то, что я занимаюсь любимым
делом. Да мне завидуют коллеги из симфонического оркестра! Иностранцы говорят, ни в
одной гостинице мира они не видели, чтобы за завтраком играли на рояле.
В нашей гостинице Илья играл только завтраки (так он выражался), обеды он играл в
другой гостинице, а ужины?—?в каком-то модном ресторане.
Со смешанным чувством гордости и обиды за державу мы побрели на мероприятие.
Глава пятая. Марш-бросок
Ви коли-небудь бачили Лозівське телебачення у Харкові? (Не хочу никого обидеть, чес-
слово.) Ні?! Я думаю, это очень похоже на «Харківське?—?у стольному граді Києві».
После съемки помпезных речей и торжественных подписаний мы с оператором отправились
на поиски места для записи стенд-апа (то, что журналист произносит в кадре). Хотелось, чтоб
на заднике был фон?—?какое-нибудь знаковое столичное сооружение. С?камерой, микрофоном
и штативами мы вышли из гостиницы.
—?Скажите, а до Кабинета министров далеко?
Самим смешно, а что делать?! Заказывать такси больше не хотелось, тем более что на наши
суточные-командировочные мы бы доехали только до соседнего корпуса, но туда тоже не
хотелось. Под девизом «Погуляем, Киев посмотрим, когда еще придется»?мы пошли пешком.
Киевляне, наверное, раньше людей с камерой на улицах не встречали, поэтому оборачивались.
Один мужчина на светофоре не выдержал и ехидно спросил через окошко автомобиля:
—?А что, телевидение больше не возят?
—?Нам разрешили погулять,?—?огрызнулась я.
Марш-бросок до Кабмина длился минут сорок. Мы нашли его! Стемнело… Уставшие, но
довольные, вернулись в гостиницу. До поезда оставалось совсем немного времени.