Джоанна подала ему руку. В какой-то момент она подумала, что Дарэнг воспользуется этим, дернет ее вниз и повалит ее на песок. Продемонстрирует свою силу, отомстит за то, что она выставила его не только смешным, но и слабым… К тому же, она отказалась подчиниться его решению, чего при Джоанне не пытался сделать никто из их наспех сколоченной компании.
По глазам Вэйно было видно, что он думал о чем-то похожем.
Но, судя по чуть сбившемуся дыханию – несколько в ином ракурсе.
А затем он оперся на ее руку и поднялся.
– Никогда, – сказал Дарэнг. – Никогда я не смогу понять женщин. Вы же только что жаловались Зэйно, плакали, говорили, что не хотите идти в Священную рощу.
– Я передумала, – сообщила Джоанна.
Именно такое место – недалеко от города, снабженное коммуникациями, но безлюдное – идеально подходило для ее настоящей миссии.
– Я это уже понял… Меня зовут Вэдан, – сказал он.
Она улыбнулась – на этот раз искренне:
– Джоанна.
Вэдан заглянул в библиотеку в поисках Лээта, но его там не обнаружил. Меж шкафов со свитками, книгами и проекционными кристаллами сидел одинокий Мерес и что-то яростно черкал на листке перед собой.
– Ты не видел Гулназга? – спросил Вэдан.
– Не сходится! – пробормотал Мерес. – Не сходится!
Он яростно смял листок и наконец заметил хозяина дома.
– Ты о чем-то спросил? – осведомился Жэйно.
– Я говорю, когда ты сюда пришел, здесь не было Гулназга?
– За ним приехали и забрали на дежурство, – сообщил Жэйно.
– Ясно, – сказал Вэдан.
Он хотел уже повернуться и уйти, но неожиданно для себя самого спросил:
– А что у тебя не сходилось?
Слова Джоанны о том, что Химмельзон посвятил свою жизнь мести и умер счастливым, все еще бродили в его голове. А что, если уничтожение Солнца и было местью? Но кому? Вэдан не мог себе представить, кто мог бы быть объектом столь страшной, прямо-таки космической по масштабам мести.
– Тэйно разрешил нам воспользоваться вашим терминалом, – сказал Жэйно. – Каарег зашел в свой домашний банк данных и предоставил мне точные данные по Солнцу до Схватки Звезд. Массу, класс. И вот понимаешь, оно было карликом спектрального класса G2V диаграммы Герцшпрунга-Рассела. У нас и людей Надежды одинаковые таблицы для измерения звезд, так что мы точно являемся их наследниками… в каком-то смысле.
– Короче.
– Посланница говорит, что люди покинули Землю потому, что Солнце состарилось. Из желтой звезды оно стало красным гигантом. Из нее как раз и получились Миар и Мрэ – шесть десятых и восемь десятых от массы Солнца. Но если все было так, как говорит Дэйна, то не получается, понимаешь? Миар и Мрэ – нейтронные звезды. Они могли получиться из зрелой желтой звезды, но никак не из умирающего красного гиганта.
– Подожди, – сказал Вэдан задумчиво. – Ты говоришь, шесть десятых и восемь десятых. Как же так? Ведь они в сумме больше единицы, почти в полтора раза. Разве так бывает?
– В ядерной физике так бывает.
– Да? Вас, случайно, с бухгалтерами не на одном факультете учат?
– Ну хорошо, я тебе объясню. Понимаешь…
И тут Вэдан испугался по-настоящему.
– Что ты, что ты! – энергично воскликнул он. – Я тебе верю, Жэйно, тебе только одному!
– Зря ты так, – сказал Жэйно грустно.
– Ладно, – сказал Вэдан. – Значит, Дэйна ошиблась. Значит, Солнце еще не умирало, когда люди улетели отсюда.
– Но тогда зачем они это сделали? Вэйно, я не могу даже представить себе, что это такое – собраться всей планетой и улететь! Оставить все!
Вэдан пожал плечами:
– Не знаю. Но я знаю другое. Законы физики никогда не врут. Если правильно составить формулу. А вот люди – да.
Вэдан направился в гостиную. Он хотел убедиться, что Фасб еще не уехал. В коридоре он столкнулся с Гаттаром.
– Я поставил всем психоблок, – сказал Танрэк. – Я подумал, что если обреченные будут приходить ко мне в Храм, это будет очень подозрительно. Ведь с некоторыми я даже не знаком.
– Да, и правда, – согласился Вэдан. – Спасибо тебе.
– Мы не могли бы поговорить немного?
Вэдан задумчиво посмотрел на Гаттара.
– Ну, давай, – сказал он.
Они прошли в пристройку сианейсов, завернули в аккумуляторную и остановились у ровно гудящих стальных шкафов.
– Я тебя слушаю, – сказал Вэдан.
– Тебе придется выбрать другого слушающего тайны, – сказал Гаттар.
– Так все запущено? – спросил Вэдан, помолчав.
Гаттар вздохнул.
– Нет. Таково постановление коллегии слушающих тайны, состоявшейся сегодня. Официально это обосновано тем, что мизги не входят в мою специализацию.
– Но я не мизг, Гаттар. Я просто не хочу выбирать.
– Я знаю, – кивнул Танрэк. – Но специалистов по бисексуалам не существует, Вэдан. Современная теория психологии гласит, что их нет. Есть гетеросексуалы и мизги, вынужденные обществом вести социальную жизнь. Заключать браки, и все остальное. С возрастом, к старости, когда общественный долг выполнен, число мизгов увеличивается. Такова статистика.
– И ты думаешь, что эта теория верна?
– Нет, – сказал Танрэк. – Дело в другом. Кое-кто хочет, чтобы я делился тем, что слышу от тебя. Я этого делать не буду… Но есть работники и сговорчивее, чем я.
– Значит, я просто не буду ходить в Храм больше.
– Если мы уничтожим кэцэров, многое изменится, – ободряюще сказал Гаттар. – И это свое решение коллегия тоже отменит, я думаю. Мы не сможем общаться только три оставшихся дня, но ты ведь сможешь продержаться? Продержался ведь месяц без единого визита ко мне.
Вэдан улыбнулся, показывая, что понял шутку.
Мэарит сладко потянулась. Поваляться с утра в постели, понежиться, зная, что не нужно вскакивать и бежать на работу – что может быть лучше? Она повернулась, чтобы поцеловать лежащего рядом мужчину.
Увидев его лицо, Мэарит коротко, но сильно выдохнула – почти что вскрикнула. Она быстро, но осторожно, чтобы не разбудить спящего, выбралась из постели.
Девушка подняла с пола небрежно брошенный халатик и накинула его. Мэарит отодвинула тяжелый бархатный полог и вышла из алькова, в котором находилась кровать. По босым ногам потянуло холодом. Мэарит забралась с ногами в уютное кресло. Она не сводила
