– За то, что оказался таким послушным телком, – ответил Вэдан и откинулся на стуле, вытянув ноги. – За то, что любил и верил. За то, что был таким дураком и идеалистом… Разве этого мало?
Инедирт уже понял, что сейчас произойдет.
– Но тебе сейчас это нужно, – сказал Баруг.
– Да, – согласился Вэдан. – И я ненавижу себя за это тоже. Но это ничего не изменит между нами.
Мэарит зашевелилась, открыла глаза. У нее был абсолютно ясный взгляд. Взгляд человека, слышавшего большую часть беседы.
– С добрым утром, любимая, – сказал Вэдан рассеянно. – Я буду в серединке.
В гостевой комнате повисла захлебнувшаяся тишина.
– Таркство, – сказал Вэдан. – Я убил кэцэров, разве нет?
Мэарит удалилась в ванную. Инедирт попросил разрешения воспользоваться визором в комнате Вэдана. Баругу нужно было срочно связаться с некоторыми людьми. Вэдан еще немного повалялся и тоже встал – захотелось есть. Он направился в столовую, по дороге поймав сианейса Рэна и приказав принести аламаку. Рэн сообщил хозяину, что сареас Гулназг ждет его в столовой. Учетная запись Лээта имелась в домашней биометрической базе Дарэнгов, и поэтому роборецкий беспрепятственно пропустил его, когда он явился. Вэдан поспешил в столовую, не признаваясь даже себе, насколько он рад этому визиту.
На пороге он остановился.
Лээт сделал еще пару глотков. Он пил прямо из кувшина, всегда стоявшего в центре стола. Лээт поставил кувшин на место.
– Джей, – сказал он. – Я к тебе.
Вэдан молча осматривал друга. Лээт не успел переодеться со вчерашнего дня. Судя по состоянию серой униформы обреченного, его хозяин провел бурную ночь и убил минимум одного человека.
– Джей, – ответил Вэдан.
– Ты не представляешь, что на улицах делается, – сказал Лээт. – Ты смотрел сегодня…
– Выступление Лиарега? Да. И насчет улиц – уже представляю, – сказал Вэдан.
Лээт глянул себе на грудь. Там красовалось темное пятно очень подозрительной формы – именно туда должна была попасть кровь, если бы Лээт снес кому-то голову – и усмехнулся. Он подошел к Вэдану и протянул бластер.
– Поставь его на зарядку, – сказал Лээт.
– Ах вот как, – сказал Вэдан. – Что же, я запомню, кто его взял.
Серые ресницы Лээта затрепетали. Лицо его стало жестким, как и всегда, когда он получал нагоняй.
– Запомни, – сказал Лээт спокойно. – Но и запомни, что я его вернул. Сам. А мог бы сказать, что твое оружие потерялось в Священной роще.
– Я не к тому, – сказал Вэдан. – Очень может быть, что власть достанется тебе. Так часто бывает – двое дерутся между собой за что-то, убивают друг друга… И желанный объект достается третьему, который просто рядом стоял.
Гулназг долго молчал.
– Не такой ценой, – сказал Лээт наконец.
У Вэдана комок подкатил к горлу. Он покачал головой:
– Я уже и не думал, что когда-нибудь услышу такое. Ты…
– А, прекрати, – перебил его Лээт, явно смущенный. – Да я и не хочу этого. Власть – это страшная головная боль.
Вэдану вспомнился Мибл, однажды сказавший то же самое. Хотя у кэцэра не было головы в смысле вместилища мозга, и болеть там было нечему. Кэцэр хорошо владел идиомами захваченного народа. Да только Вэдан не был подобен своему космическому двойнику Иньяру до конца, чтобы стремиться властвовать самому.
– Так, значит, теперь ты мне браслет достать не сможешь? – спросил Вэдан.
Лээт тихо засмеялся:
– Браслет? Да все датчики на воротах раскурочили еще ночью. Патрули ходят с переносками, как тридцать лет назад. Но на всех патрулей не хватит. Дорога открыта, иди. Но если нужно что другое…
Вэдан удивленно посмотрел на него.
– Тебя же выгнали из кианейкама, – сказал он.
– Это устаревшая информация, – сообщил Гулназг. – Ты разговариваешь с министром внутренних дел.
– С кем?
Лээт хохотнул.
– Я – единственный сотрудник кианейкама, переживший эту ночь. Сообщение о назначении я получил полчаса назад, когда погиб последний офицер выше меня по званию. У нас есть продвинутые модели кианейсов, которые в принципе могли бы выполнять мои функции. Но никто и никогда не доверит им власть над людьми.
Вэдан начал понимать:
– Так, значит, все эти истории с проданными номерами… Вы и правда торговали ими…
– Я – нет, – ответил Лээт.
– Почему? – с интересом спросил Вэдан.
Лээт пожал плечами:
– Может, потому, что я единственный чистокровный сареас в кианейкаме? Гадить все горазды, а убирать свое говно – все носы воротят. Аристократические свои носы. А у лерцев кость не та. Я не шовинист, но это же нация торговцев. Очень сложно удержаться, видимо, когда видишь такую удачную сделку.
– А ты не мог бы защитить остальных обреченных? – спросил Вэдан. – Как министр? Собрать их в каком-нибудь хорошо укрепленном месте…
– Чтобы за ними заявилась безумная толпа, разбила несколько дорогостоящих роботов и растоптала их самих, – презрительно перебил его Лээт. – Если бы я был дилетантом, я бы конечно так и поступил. Но я сделаю иначе. Я разобью их по одному и спрячу… по притонам. По лачугам и ночлежкам, там, где никто не догадается, кто они и не будет искать.
– Или так, – кивнул Вэдан.
– Но Баруг ничего не должен знать, – ответил Лээт, глядя в сторону.
– Разумеется, – сказал Вэдан. – Мне кажется, что сейчас обреченные начнут приходить сюда… ко мне, как к вожаку. Встречай их и распределяй.
– Хорошо.
– Оружейный магазин Дариша не разграбили еще?
– Все оружейные лавки вынесли еще ночью. Все закрыто – просто нечем торговать. Оружейные заводы – единственное, что еще работает в третьем городе. Но новая партия оружия будет только к вечеру… Когда ее будет уже некому покупать, – добавил он себе под нос. – А что тебе нужно?
– Взрывчатка.
– Много?
– На башню.
– На башню! – рассердился Лээт. – Площадь основания? Высота? Материал, способ кладки?
