— Нет. Я ему не нужна. Мне хотелось поговорить с тобой о прошлой ночи… и о нас. Отныне я могу быть вполне откровенной.
— Ты себя хорошо чувствуешь?
Девушка лукаво посмотрела на него.
— Если помнишь, у нас выдалась долгая ночка. Я проснулась ни свет ни заря и столкнулась в коридоре… — Она наморщила лоб. — С Мэри Бен Геллер. И с Эльвиной. Она учила меня вязать. — Конни захлопала ресницами. — Что-то меня тянет в сон. Пожалуй, пойду прилягу. — Она покачала головой и подняла глаза на Соломона. — Ты всегда так действуешь на женщин? Изматываешь их до предела, чтобы на следующий день они чувствовали себя сонными мухами?
Рассеянность Конни и ее блуждающие глаза с расширенными зрачками вдруг всколыхнули в душе Сола тревогу. Точно так же перед смертью выглядел Поль Бен Геллер. Девушка покачнулась, цепляясь за него, и он рявкнул:
— Боз! Медицинский комплекс сюда, живо!
Конни пыталась протестовать, но он поднял ее на руки и помчался к госпиталю. На полпути ему встретился комплекс, он уложил девушку на платформу, вскочил на нее сам и погнал аппарат на полной скорости. Взревела сирена, машина метнулась вперед, петляя по коридорам.
Угрожающе кренясь, платформа свернула в медотсек и остановилась. Из переборок выдвинулись металлические руки. Боз сделала Конни усыпляющий укол. Лейтенант Уилер торопливо пробежал глазами распечатку. Соломон застыл в неподвижности, его грудь бурно вздымалась. Боз запустила щупы под кожу девушки, и он болезненно поморщился.
— Диагноз? — коротко бросил Соломон, чувствуя, как его душу наполняет леденящий страх. Он ударил кулаком по переборке, с замиранием сердца глядя на любимую женщину, оказавшуюся между жизнью и смертью. Из глубин его памяти всплывали мертвая улыбка Мбази, холодное дыхание темных, обугленных туннелей — видения, мучившие его в ночных кошмарах.
— Корень ситахи, капитан. Область поражения расширяется. Я ввожу в кровь искусственную плазму, чтобы насытить мозг кислородом. Это позволит локализовать действие токсина. Теперь я составляю смесь противоядий, которые не дадут ему распространиться по костному мозгу.
— Она… она будет жить? — спросил Соломон, стараясь говорить ровным голосом, борясь с паническим страхом, который выползал из темных уголков подсознания, пронизывая его холодными щупальцами.
Одна за другой перед его мысленным взором вставали страшные картины. Окровавленные пальцы Церратоноса, цепляющиеся за обшивку корпуса, крики, отчаянные вопли в коридорах, теряющих воздух, человеческие тела, обугленные вспышкой плазмы…
Им на смену пришли новые видения. Умирает еще один любимый человек… опять боль, страх, гибель! Зачем он опять поддался чувствам? Когда все это кончится? В его мозгу родился беззвучный крик, он схватился за переборку, стараясь удержать себя в руках, хотя больше всего ему хотелось навсегда вернуться в материнскую утробу, где нет ни боли, ни ужаса, ни смерти.
Сквозь бешеный водоворот его мыслей прорвался голос корабля:
— Для прогноза недостаточно данных, капитан. Я обнаружила стеклянную иглу и сейчас удаляю ее.
Соломон втянул в себя воздух, отгоняя еще одно ужасное видение, возникшее в далеком уголке сознания, — залитое слезами прекрасное темнокожее лицо Пег Андаки, обнявшей раздувшееся от декомпрессии тело Мэйбрая.
— Что с вами, капитан?..
Соломон затуманенным взглядом посмотрел на встревоженное лицо Уилера.
— Воспоминания… — прохрипел он сквозь сжатые зубы. — «Гейдж»… Я… — Он вздрогнул, чувствуя, как из-под ног уплывает палуба.
— Капитан!.. — Голос Уилера потонул в реве воздуха, вырывающегося в пробоины, сквозь которые проникали синие и красные вспышки.
— Гейдж! — вскричал Соломон. Волна ярости придала ему силы справиться со страхом и загнать его обратно в подсознание.
— Капитан, вас вызывает Никита Малаков… — заговорила Боз.
— Вязальные спицы! — простонал он и задрожал всем телом, чувствуя, как напрягаются и набухают мышцы, а кулаки превращаются в шары из кости, отвердевшей плоти и сухожилий. Горячая кровь запульсировала в венах, от выброса адреналина его гнев становился все крепче.
— Никита? — Соломон пошатнулся, глядя на монитор. — Это была Эльвина?
На экране возникло мрачное лицо Малакова.
— Капитан, я знаю, кто убийца. Тварь, о которой говорил Нгоро, — Эльвина Янг. Вероятно, оружием ей послужили спицы.
Соломон моргнул. Вместо Никиты ему чудилось на экране лицо Церратоноса.
— Эльвина. Известите Архона… Немедленно отправляйтесь к Архону. Будь осторожен, Фил… Не дай ей…
— Капитан, вам плохо? — Фил Церратонос, кувыркаясь, уплывал к звездам. Их свет померк, застилаемый серым туманом, озаренным синими и голубыми вспышками.
Соломон открыл глаза, чувствуя во рту сухость, словно его набили ватой. Он осмотрелся и с облегчением сообразил, что лежит в своей каюте.
— Капитан? Вас вызывает Спикер Архон.
— Эльвина… — прошептал Сол. — Вязальные спицы. Господи, как я сразу не догадался? Нелепые расспросы Эльвины о защитных экранах корабля… Еще тогда я заметил этот напряженный огонек в ее глазах. Как дела у Конни? — спросил он.
— Ждем подробности.
— Немедленно сообщите Архону. Эльвина…
— Он уже знает. В ту минуту, когда вы бредили, Малаков пришел к тем же выводам.
Соломон моргнул и вскочил на ноги:
— Свяжите меня со Спикером.
На экране появился Архон.
— Капитан? — торопливо заговорил он, пристально глядя на Сола. — Мне сказали, Конни на грани смерти?
Сол вывел на монитор данные обследования.
— Она жива. Еще слишком рано судить о… — «Господи, только не Конни!» — Нам остается лишь ждать. — «Как всегда. Все по-прежнему. Гейдж, Мбази, Церратонос — все они оказались беззащитными перед лицом смерти».
— Я распорядился арестовать Эльвину, — продолжал тем временем Архон. — Она убила четырех охранников и скрылась. Несколько минут спустя был убит офицер связи. Судя по записи в памяти коммуникатора, она воспользовалась передатчиком. Думаю, она прячется в лесу рядом с космопортом. Мои люди организуют поиски.
Соломон помассировал лоб и кивнул:
— Я сейчас же спускаюсь на планету. — Он выключил связь и устремил в переборку неподвижный взгляд.
— Капитан, я проанализировала ваше психофизиологическое состояние. У вас были…
— Бредовые видения, будь они прокляты! — Соломон свирепо посмотрел на громкоговоритель. — Да. Сам знаю, черт побери!
