Фриц высоко поднял брови. Впервые я уловила в отце и сыне какое-то сходство.
— Что это?
— Ах, это вряд ли тебя заинтересует, — ответил Оливер.
— Отчего же, заинтересует, — возразила я. — Оливер, покажи ему концепцию.
Концепция вышла выдающаяся. Как-никак я весьма прилично над ней поработала. Оливер помедлил еще немного, но в конце концов направился в комнату. Фриц читал и читал, не отрываясь. Затем он сказал:
— Звучит многообещающе. И вполне сносно.
Оливер озадаченно посмотрел на него.
— Только, пожалуйста, никаких химер, папа.
— Ни в коем случае, — строго сказал Фриц. — Ничего подобного я и не говорил.
— Ты всегда говорил так по поводу любой моей идеи, папа.
— Нет, только относительно тех, которые и в самом деле были химерами.
Оливер вздохнул.
— А что по этому поводу говорит твой шеф? — спросил Фриц.
— Да, кстати, что же все-таки сказал директор программы? — подхватила я.
Лицо Оливера просветлело.
— Господин Дюрр хочет, чтобы мы на следующей неделе еще раз представили концепцию перед небольшой комиссией. Но уже сейчас полагает, что дело выгорит.
— Браво! — произнес Фриц.
— Кто это «мы»? — настороженно спросила я.
— Ты и я, — ответил Оливер и улыбнулся мне. — В конце концов, ты же над этим работала. Ты мой главный специалист. И очень нужна мне.
— Ну, тогда…
— …ну, тогда, — подхватил Фриц и поднял свой бокал, — за вас!
И вечер незаметно оказался совсем не так плох.
Глава 10
Так как я не исходила из того, что Фриц станет контролировать наше поведение и контакты два вечера подряд, то на следующий вечер взяла телефонную карту Оливера, отправилась к описанной уже телефонной будке и позвонила домой. Было чуть больше десяти часов вечера, на улице еще не совсем стемнело, но, похоже, в белой гостевой комнате уже горели белые свечи, создавая романтический полумрак.
Весь день было довольно жарко, лишь к вечеру немного похолодало. Впрочем, термометр на лоджии все еще показывал около тридцати градусов. Довольно жарко, чтобы кувыркаться в кровати.
После третьего гудка Эвелин сняла трубку.
— Мне очень жаль, что беспокою так поздно, — недружелюбно сказала я. — Но мне совершенно необходимо еще раз переговорить со Штефаном. Относительно нашего налогового инспектора, это очень важно.
— Мне тоже очень жаль, — в тон мне ответила Эвелин. — Но Штефана не-е-ет рядом.
Кто бы поверил! Я сделала вид, что не поняла.
— Тогда позови его, пожалуйста! Это действительно очень важно, — угрюмо проговорила я.
Преимущество нашего старого телефона заключалось в том, что его нельзя было носить по дому. И Штефану придется встать с белоснежной кровати, чтобы поговорить со мной. Может быть, он уже успел снять пижаму и швырнул ее рядом с кроватью. Тьфу!
— Я не могу его позвать, Оливия, — нетерпеливо возразила Эвелин. — Его нет дома.
— Да? А где же он?
— Он сказал, что должен еще поработать, — ответила Эвелин. Я форменным образом слышала, как она пожимает плечами. — Позвони ему в офис.
Ха! Дешевый трюк. В трубке я отчетливо слышала посторонний шум. Вероятно, Штефан пытался отыскать свою пижаму.
— Да, я так и сделаю, спасибо, — ледяным тоном заметила я. Она должна осознать, что я в курсе всего. — И извини еще раз за поздний звонок.
— Ничего, — сказала Эвелин. — Господин Какабульке и я все равно еще заняты работой. Он монтирует новые дверцы на кухонные шкафы, а я подбираю подходящий тон краски. Я думаю, что чисто- белый будет слишком ярок, поэтому скорее всего остановлюсь на ванильном, ты не возражаешь?
Я думала совершенно о другом.
— Господин Кабульке все еще на работе? — недоверчиво спросила я. — В такую пору?
Часы на аптеке напротив показывали 22.20, мне хотелось задушить Эвелин.
— Не беспокойся, — успокоила меня она. — Он делает все бесплатно. — Она понизила голос. — Я думаю, ему не очень хочется идти домой: его жена — настоящая ведьма. — На заднем фоне послышалось какое-то бормотание. — Все в порядке, господин Какабульке?
— Мне осталось только снять п-п-подоконник, — раздалось в трубке нечто, очень похожее на г-г-голос господина Кабульке. — Но это мы сейчас од-д-долеем.
Или они используют имитатор голосов, или господин Кабульке действительно еще был там и занимался дверцами.
— Ну, тогда приятного вечера. — Слегка обескураженная, я повесила трубку.
Несколько минут я задумчиво смотрела на аппарат, затем решительно набрала номер офиса. Однако там работал лишь автоответчик.
«Вы позвонили, когда наш рабочий день уже закончился, — услышала я голос Штефана. Несмотря на сухость и официальность текста, звучал он очень сексуально. Я, полная страстного желания, слушала его. — Вы можете сообщить свое имя, цель звонка и контактный телефон, и мы обязательно перезвоним вам в ближайшее время».
Ах нет, нет. Цель звонка была не до конца ясна и мне самой. Если бы Штефан снизошел до того, чтобы ответить лично, я скорее всего просто сказала бы ему: «Я очень хотела услышать твой голос».
Где же его носит? Может быть, играет со своим другом Адамом в сквош? Но на улице все еще было тридцать градусов. Жарковато для сквоша.
На карте еще оставались деньги, и я решила позвонить Элизабет. К счастью, она не улеглась спать. Неудивительно при такой температуре воздуха.
— Что ты делаешь? — плаксиво спросила я.
— Мы с Ханной сидим в детском бассейне и пьем розовое вино, — сказала Элизабет. — Мы решили переночевать прямо здесь.
— Звучит освежающе.
— Да, заходи, — предложила Элизабет. — Еще одно место у нас найдется. И есть еще достаточно колотого льда. Мы бросаем кубики в бокалы и в купальники.
— Друг другу?
— Нет, каждая себе, — ответила Элизабет и хихикнула.
Я вздохнула:
— Элизабет, Штефана нет дома, и в офисе его тоже нет.
— Да, но это совершенно ничего не значит, — ответила Элизабет. Похоже, розовое привело ее в прекрасное расположение духа. При прочих условиях она бы уже начала нервничать и злиться на меня, едва услышав имя Штефана. — При такой жаре он совершенно спокойно мог предпринять вылазку на Баггерзее. Ох, ты думаешь, что он отправился в путь с Эвелин?
— Нет, — сказала я. — Она с господином Кабульке продолжает делать ремонт у нас на кухне.
— Тогда тем более все прекрасно.
— Нет, не прекрасно, — всхлипнула я. — У меня такое чувство, что Штефан вообще не хочет больше
