Воины бога Паука

и проницательным умом захотите взяться за это. Чэма послали на тот случай, если психообработка уничтожит вашу способность служить Директорату. Между прочим, если я не права, вы всегда можете позволить головастикам превратить себя в растение.

— Спасибо, — бросила Лита.

— Не за что. — Сарса снова улыбалась. — Я, конечно, много на вас взвалила. Многие из этих утверждений очень странные — но подождите немного. Подумайте об этом. Вам, в конце концов, решать, права я или нет. Мне просто нужно знать, придется ли мне захватывать отправляющийся скоростной корабль, когда закончится эта история с Атлантидой.

Лита беспомощно взмахнула руками.

— Я дам вам знать, — она проглотила слюну, борясь с сухостью в горле. — Знаете, мне все это противно, но мне кажется, я склонна вам верить.

Сарса глубоко вздохнула и запрокинула голову.

— Да, я так и думала, что вы можете преодолеть принципы, которые они вбивали вам в голову все эти годы. По-моему, я решила, что стоит к вам присмотреться, тогда ночью в баре.

— Почему? — Лита подняла голову, наморщив лоб. — Почему ко мне?

На щеках Риты обозначились складочки, когда она задумчиво усмехнулась.

— Потому что вы можете мечтать, Лита. Это то, чего сейчас не хватает человечеству. И… и мой… муж научил меня, что самое ценное, что дано человеку, — это способность мечтать.

Железный Глаз заметил следы лошадей на мягкой почве. Две цепочки следов, одна за другой, присоединялись к первой. Он остановился в удивлении, почему Филип не прочесывает неровную скалистую местность вокруг в поисках засады.

— Здесь три, — проворчал Железный Глаз, чувствуй пульсацию в мизинце. Он начал заживать и поэтому зудел.

— Наши? — поинтересовался Филип безучастным голосом.

— Не знаю, — ответил Железный Глаз. — Поехали, они где-то сделают привал.

Филип пристально посмотрел на своего товарища.

— Что это все значит? — Железный Глаз задал наконец вопрос, который он так долго собирался задать.

Филип глубоко вздохнул.

— Наш мир подходит к концу, брат.

— Ты все называешь меня братом. — Железный Глаз снова пустил кобылу, навострившую уши от запаха лошадей, по следу.

Филип, глядя на вершины скал, пожал плечами.

— С той минуты, как мы встретились в Медвежьих горах, Джон, мы связаны крепче, чем братья. То, что нас теперь объединяет, гораздо глубже, ближе и значительнее, чем женская утроба, сильнее, чем кровь, связывающая отца со своим ребенком.

— И что же это? — насмешливо спросил Железный Глаз, злясь на задержку в поисках сантос, сила ненависти подгоняла его.

Голос Филипа затронул какую-то струну в душе Железного Глаза, когда он сказал жутким шепотом:

— Судьба… брат.

Железный Глаз закусил губу, повернув сердитое лицо к стенам, поднимавшимся вокруг. Погода тысячелетиями размывала скалу, скругляя выступающие края, сглаживая трещины и выбоины. Пробковый кустарник, острая трава, терновник и карликовые деревья свисали на тонких корнях над крутой тропой, добывая ненадежное пропитание из растрескавшейся земли.

Небо приобрело зелено-голубой оттенок там, где не было закрыто островками облаков. На востоке ярко сверкала вторая луна.

— Эти другие, — настаивал Железный Глаз, — они с Земли — где собеты?

Филип сделал отрицательный жест.

— Когда-то давно. Теперь они со звезд. — Он понизил голос, нерешительно продолжая: — Я… я не много увидел, Джон Смит. Единственное, что я знаю, — это то, что они похожи на народ. Знаешь, они тоже бежали от собетов в космос, чтобы избежать Красной Звезды. Теперь они услышали нас… услышали радио. Поэтому они идут…

— Но что произойдет? — закричал Железный Глаз. — Должны ли мы сражаться с ними? Или они друзья? Что нам делать? — в безысходности он поднял сжатые кулаки.

Филип с силой зажмурил глаза, лицо его исказилось как от боли.

— Я видел… видел войну. Я видел лиловые вспышки света. Что-то свистело в воздухе. Я видел ужас… летящий… горящий. Были… ВЕЩИ, которых я не мог понять. Странные вещи, которые я не могу объяснить словами… только в видениях…

— Но победим ли мы? — раздраженно прогремел Железный Глаз.

Филип сжал жилистые кулаки, на руках напряглись мышцы. Его челюстные мышцы дрожали и дергались от избытка чувств.

— Ты спрашиваешь о том, чего тебе не скажет даже пророк! — Филип поднял руки, раскрытые в мольбе. — Почему ты никогда не слышишь, Железный Глаз? У пророков и воинов разные пути! Не предпринимай ничего, пока ты не решишь, по какому идти! Не своди меня с ума!

Железный Глаз кивнул, с трудом сдерживая свои эмоции.

— Очень хорошо, брат, я попридержу язык. Дай нам только добраться до сантос. Как только я убью Большого Человека, звездные люди меня не будут интересовать.

У Филипа кровь отлила от лица, как будто ее всю выкачали.

— Это будет твое решение, Железный Глаз. Я больше ничего тебе не скажу, иначе я отдам душу вечному безумию — но меня пугает эта твоя одержимость. Народ… и я — в твоих руках. Только Пауку известно, достоин ли ты.

Железный Глаз поднял голову, в животе начала скрестись тревога.

— Что значат эти твои странные слова, брат?

Филип прикрыл глаза, как от боли. Вокруг его рта и глаз начали образовываться морщины, как будто Филип Смит Железный Глаз вдруг не по возрасту постарел. Его подбородок снова зашевелился, когда он однозначно отрицательно покачал головой.

Видя, что его родственник не желает разговаривать, Железный Глаз погнал свою кобылу.

— Что за безумие? — скрежетал он зубами. — Мир сошел с ума!

Бросая взгляды на скалы, высматривая засаду, они продолжали идти по следу.

Хриплый вопль, человеческий вопль слабо отозвался в ущелье, выражая боль и ужас. Железный Глаз остановил лошадь, ружье чудесным образом уже было у него в руке.

— Попасть в ловушку сантос может только глупец, — недоверчиво пробормотал Железный Глаз. — Храни нас Паук!

— Это воины Паука, — сказал Филип бесстрастно.

— И что? — задал вопрос Железный Глаз, подняв бровь и изучая скалы впереди.

— Я видел свое ближайшее будущее, Железный Глаз. Не здесь я буду совершать выбор между жизнью и смертью. Нет, это люди Паука, — Филип впал в уныние.

— Твое очередное видение? — Железный Глаз гневно пожирал глазами высившиеся скалы.

Приглушенный голос Филипа ответил: