— Да, через несколько минут Пятница Гарсиа Желтая Нога выглянет из-за этого валуна, чтобы посмотреть, кто мы такие.
— А что это тогда был за крик? — Железный Глаз еще сильнее сжал пальцами резной ствол своего ружья, радуясь, что имеет неопровержимое доказательство.
— Лазутчик сантос, которого поймали воины, — Филип был равнодушен, как будто он точно определил, что его смерть была близкой и неизбежной.
Железный Глаз уловил какое-то движение. Он прицелился в сторону валуна, увидев голову, поднимающуюся над краем скалы. В прицеле появилось лицо Пятницы Гарсиа Желтая Нога — чтобы в ту же секунду исчезнуть при виде ружья.
Железный Глаз опустил тяжелое ружье.
— Пятница! Выходи! Я тебя знаю.
За камнем была слышна возня. На этот раз лицо быстро выглянуло сбоку и тут же дернулось обратно.
— Клянусь священным именем Паука, Джон Смит Железный Глаз, ты не знаешь
Железный Глаз поднял голову, недоверчиво глядя на Филипа.
— Как это, Пятница?
— Потому что Пятница Желтая Нога, которого ты знал, был храбрым человеком! — раздался крик. — Этот Пятница Гарсиа Желтая Нога выглянул из-за скалы, чтобы посмотреть, кто идет. Не так уж много для храбреца… пока он не заглянул в дуло такого гигантского ружья.
Железный Глаз рассмеялся.
— И поэтому ты другой человек?
— Да, воин! Храбрый Пятница Гарсиа Желтая Нога, которого ты знаешь, никогда бы не наложил столько коричневого вонючего в штаны при виде такого ружья, как сделал этот трус Пятница Гарсиа Желтая Нога!
Железный Глаз, сам того не желая, громко засмеялся. Взглянув на Филипа, он увидел, что его поникшее лицо не изменилось, глаза были пусты — как будто это тоже было заранее известно. Зловещий холодок пробежал по спине Железного Глаза.
Последняя проверка.
— А кто это кричал, Пятница?
Пятница Гарсиа Желтая Нога еще раз выглянул из-за камня и вылез, довольный тем, что ружье Железного Глаза было поднято. Он был низкорослым, на его боевой рубашке было нарисовано огромное изображение паука. С пояса свисал единственный трофей. Грудь Пятницы была так же широка, как высок был его рост. Он подбежал быстрыми мелкими шажками на кривых ногах, блестящие черные косы развевались сзади.
— После столь жестокой атаки сантос мы собрались преследовать их. Много дней мы пробирались в горы по их следам. Затем, вчера, мы нашли лазутчика. Он был настолько глуп, что пытался увести у нас лошадь. Те, кто крадет лошадей, должны прежде узнать, как быстро они могут бегать. — Пятница поднял голову. — Для сантос он чрезвычайно силен. По справедливости, он должен был умереть еще вчера вечером.
Железный Глаз сжало холодом, он едва мог дышать. Он мельком взглянул на Филипа, зная, что истина отразится в его глазах. Все было как сказал его двоюродный брат.
Подстегивая свой гнев, чтобы не потерять мужества, Железный Глаз кивнул.
— Тогда мы поймаем сантос. Когда мы это сделаем, я найду того, кто вел их, и убью этого Большого Человека. Только когда его кровь обагрит мой клинок, дух Дженни освободится! — гнев зарядил его теплом и уверенностью в своей правоте, развеяв страх от слов Филипа, как пыль на осеннем ветру.
— Нет! — в муках прошептал Филип. Железный Глаз повернулся и увидел, как его двоюродный брат побледнел и его стошнило рядом с лошадью.
Пятница Гарсиа Желтая Нога, потеряв свое привычное чувство юмора, сглотнул слюну и отступил назад.
— В чем дело? — резко спросил Железный Глаз.
Филип выпрямился, вытирая запачканный рот кожаным рукавом. Его голос был едва слышен в наступившей тишине.
— Ты только что приговорил меня… и народ.
7
Лита Добра остановила лейтенанта Риту Сарса после совещания, проведенного после того, как «Пуля» перешла на орбиту Атлантиды.
— Послушайте. По поводу нашей беседы, — она почувствовала, что все сильнее хмурится. Надо покончить с этим, а то останутся морщины на лбу. — Я подумала, ну что я мигу сделать? Если я не могу вернуться, куда мне деваться? То есть я хочу сказать, что я всю жизнь работала, чтобы стать антропологом. Нельзя так просто зачеркнуть целую жизнь!
Рита подняла голову, глаза ее были задумчивыми.
— Нет, док. Нельзя. Но здесь целый мир, заполненный романанами, которым нужен антрополог.
Внезапно наступившее просветление заставило по-новому забиться сердце Литы.
— Конечно! Так что я все-таки смогу осуществить свою мечту!
Сарса рассмеялась.
— Вот теперь вы совершенно правильно рассуждаете, док!
Атлантида заполнила все экраны на мостике. Ри решил, что это красивое место — а не все планеты были красивыми. Эта притягивала его, как все похожие на Землю планеты притягивали человечество. Что-то будоражило подсознание, подобно весточке из дома. Все-таки люди были обязаны планете своим рождением.
— Поступают изображения с датчиков, сэр, — позвал лейтенант.
Ри с неохотой отвернулся от экранов, чтобы просмотреть поступающие данные. Они, наконец, получили снимки некоторых крупных животных. Только лошади и скот были знакомыми. Они представляли собой нечто экзотическое — странные существа с двумя хребтами, делавшими их похожими на сиамских близнецов.
Информация, касающаяся людей, тоже продолжала поступать. Они перемещались по всему материку, который Монтальдо в шутку прозвал Звездой. Миграция, кажется, происходила маленькими группами, одни двигались по направлению к останкам потерпевшего катастрофу «Николая Романана», другие вроде бы пробирались на восток, в горы и дальше.
Целыми днями антропологи без конца обсуждали демографию романанов — как их все постепенно стали называть. Теории миграций, ротации скота и еще множество концепций, почерпнутых из древних монографий, наводняли конференц-зал.
Ри наблюдал, слушал и учился. В то же время ему удалось самому собрать библиотечку ранней литературы по антропологии. Он терялся, когда Лита и другие начинали говорить о шаманизме, обрядах инициации, типах родства, социальной структуре и добыче ресурсов. Дэймен Ри не был бы полковником, если бы его можно было так просто сбить с толку. Теперь как бы только найти время прочитать эти проклятые книги!
В течение трех дней радио глохло и снова бормотало. Опять речь шла о лошадях, состоянии скота, и опять загадочное упоминание о том, скольких необходимо было вернуть. Вернуть?
Ри нахмурился. Лита Добра — которая все больше места занимала в его мыслях — со всей серьезностью уверяла его, что «возвращение» объясняет беспорядочные радиовключения.
