Лула сунула в рот «Мо», прикурила. Она глубоко затянулась, выпустила дым и уставилась на Сейлора.
— А кто сказал, что я разумная? — фыркнула она. — Ты что там задумал с Бобби Перу, Сейлор?
— Да что я могу задумать, Лула?
— Он рецидивист, уголовник, а ты — нет.
Сейлор засмеялся:
— Я убил Боба Рея Лемона, разве не так?
— Это вышло случайно. Я готова спорить на что хочешь, что Бобби Перу ухлопал кучу народу и что ему — как с гуся вода.
— То был Вьетнам.
— Похоже, ему это нравится.
— Лула, я хочу спать.
— Бадди рассказал мне про Као-Бен.
— Что?
— Про ту бойню. Солдаты убивали стариков, женщин, детишек и сбрасывали их во рвы. Бобби Перу наверняка убил больше всех.
— Лула, все может быть, не знаю. Но теперь — какая разница. Многие парни слетают с катушек на войне, и они в этом не виноваты.
Лула затянулась сигаретой, выпустила клуб дыма.
— А мне нравится курить, Сейлор. Мне жаль, что тебя это раздражает.
Сейлор повернулся на бок, отвернулся от Лулы и накрыл голову подушкой.
— Эта мексиканка, Пердита Дуранго, что шляется с Бобби Перу. Знаешь, что она утопила своего ребенка? Мне сказала Кэти из аптеки, когда я к ней за уксусом заходила.
— Что тебе еще нарассказали?
— Этот человек — черный ангел. Ты будешь жалеть, что с ним связался. Если жив останешься.
— Спасибо, дорогая, я знаю, ты хочешь мне добра, и я это ценю всей душой. Я тебя люблю, но сейчас буду спать.
Лула закурила вторую сигарету от первой и погасила окурок о крышку комода.
— Черт, — тихо выругалась она. — Черт, черт, черт.
Смысл жизни
— Отлично, Спарк, вот оно, — сказал Бадди, положив карандаш на стойку. — Моя горячая десятка на все времена, без порядка. «Lucille» Литтл Ричарда, «Lonely Nights» The Hearts, «He's So Fine» The Chiffons, «Be My Baby» The Ronnets, «Sea of Love» Фила Филлипса, High Blood Pressure Хея «Пиано» Смита и The Clowns, «It's Raining» Ирмы Томас, «You Are No Good» Бетти Эверетт, «I'd Raither Go Blind» Этты Джеймс и «Sittin' on the Dock of the Bay» Отиса Рединга. Ну, что ты на это скажешь?
— Я сам всегда был неравнодушен к «Sea of Love», — отозвался Спарки. — Но где же «My Pretty Quadroon» Джерри Ли Льюиса? Шучу. Но как насчет «Breathless», в конце концов? Где Сэм Кук? Элвис? Чак Берри? «Just One Look» Дорис Трой? «Stay» Мориса Уильямса? «I'm a King Вее» Слима Харпо? Или «Little Darling» The Gladiolas? «If You Loose Me», «You'll a Good Thing» Барбары Линн? Марвин Гей? Литтл Мисс Корншакс? Шугар Пай Де Санто? «Битлы»? «Стоунс»?[33]
— Ну нельзя же включить всех. Я этих выбрал. Это не значит, что мне остальные не нравятся. Между прочим, составление списков помогает скоротать время.
Бадди и Спарки сидели в аптеке «Ботгомли», попивая «севен-ап». На улице было плюс пятьдесят.
— Гляньте-ка, — сказала Кэти, читавшая вчерашний «Сан-Антонио лайт» стоя за прилавком. — Так и знала, что с ним когда-нибудь беда случится.
— О ком это ты? — спросил Бадди.
— О Джо Доне Луни, футболисте. Величайшем полузащитнике в истории Техаса. Вот, смотри.
Она протянула газету Бадди.
— «Джо Дон Луни погиб в автокатастрофе, — прочитал вслух Бадди. — Согласно официальному сообщению, Джо Дон Луни, выпускник колледжа и профессиональный футболист, известный бунтарь как на футбольном поле, так и за его пределами, погиб в субботу в дорожной автокатастрофе на юго-западе Техаса. Как сообщает дорожное управление, сорокапятилетний Луни не вписался в поворот с 118-го шоссе. Он слетел с мотоцикла и врезался в проволочное заграждение».
— Прямо как Лоуренс Аравийский, — заметил Спарки.
— При том что здесь Техас, а не Аравия.
— «Авария произошла около восьми тридцати вечера в девяти милях от города Стади-Бутте в округе Брюстер. Луни скончался на месте. Знаменитый футболист некоторое время играл в команде „Тексас Кристиан“, пока не подписан контракт с оклахомским клубом „Камерон Джуниор Колледж“».
— Да, жизнь у парня изменилась с тех пор, как он покинул Техас, — вздохнула Кэти.
— «Он создал в колледже звездную молодежную команду и был куплен оклахомским тренером Бадом Уилкинсоном. В 1962 году после его пробежки в 852 ярда Луни был приглашен в команду „Олл-Биг Эйт Конференс“ и тогда же Уилкинсон предложил ему покинуть свой клуб „Сунерс“ из-за проблем с дисциплиной. Луни упросил Уилкинсона позволить ему остаться. Но через год звезду все равно вышвырнули из команды, после скандала с оксфордским тренером».
— Видать, псих он был еще тот, — сказала Кэти.
— «В 1963 году во время набора в НФЛ Луни был приглашен в „Нью-Йорк Джайантс“. Потом играл еще за несколько профессиональных команд — в Балтиморе, Детройте и Вашингтоне, пока не оставил большой спорт».
Бадди сложил газету и положил ее на прилавок.
— Джо Дон был легендой, когда я еще под стол пешком ходила, — сказала Кэти. — Красавчик был. Но потом он уехал куда-то за тридевять земель.
— В Индию, — уточнил Бадди, — нашел себе гуру, стал вегетарианцем. Помнится, я не так давно смотрел по телевизору программу, кажется «НФЛ сегодня», там был репортаж о Луни. В шестидесятых он сильно подсел на иглу, как почти все тогда, а в семидесятых отправился в Индию, нашел себе учителя и изменил жизнь. Через несколько лет он вернулся в Техас, выстроил в пустыне дом с десятью стенами. На каждой стене внутри был портрет его гуру. Он жил в одиночестве и проводил дни в молитвах. Готовил себе специальную еду, дал обет безбрачия, не то что наркотиков — лекарств никаких не принимал. Он сказал репортеру, что все, чему его учили в детстве, — быть крутым футболистом — пожирателем жареных цыплят, — было ошибкой. По его словам, ему всегда приходилось так нелегко, потому что он никогда не верил в то, чем занимался.
— Он прав, — сказал Спарки. — В конце концов он сумел не загнуться от инфаркта на почве мяса и стероидов.
— Этот парень был не жилец, — сказала Кэти, — как бы ни повернулась его жизнь. Обретение смысла жизни — это здорово, но смерть есть смерть. Понимаете, о чем я?
Друзья
— Как мило, что ты заглянул, — сказала Пердита.
Бобби закрыл за собой дверь.
