Тотошники знали, что, если человек Илюши-Овощника под звонок подходит к кассе, остальным не успеть. Но шумели больше для приличия. Всем было любопытно посмотреть ставку Пузан Пузаныча, а там - вдруг повезет и сумеешь подыграть рубликом у знакомой кассирши.
Пузан Пузаныч положил три рубля на Колоса, три рубля на Идеолога, три рубля на Отелло, потом долго шарил по карманам, извлек пятерку, купил билетик от Гуаши, Черепети и еще на три рубля от Колоса.
- Илюха темненьких ищет, - весело пропел кто-то за спиной Пузан Пузаныча.
Вдарил звонок, и одновременно с ним Пузан Пузаныч проворно вбросил в окошко зеленую хрустящую бумажку - пятидесятирублевку.
- По пятнадцать билетов от шестого номера к пятому, седьмому и восьмому.
- Илюша заряжает Белого Паруса! - ахнула очередь.
Как Александр Матросов, закрывший своим телом амбразуру, навалился Пузан Пузаныч на окошко и с довольной усмешкой следил за проворными пальчиками кассирши, лихорадочно заполнявшей синим карандашом шестую строчку в ведомостях. Вот кассирша отсчитала билетики, накрыла их пятеркой сдачи. Но что это? Кассирша открыла новую строчку для шестого номера и стремительно выписывает новые билеты: 6-5, 6-7 и опять 6-7, 6-8. Пузан Пузаныч забрал свои билеты, а эти кому? Может, кассирша ошиблась? Но нет, она деловито перебрасывает их вправо, в руки молодой девке, сидящей у окошка, где оплачивают выигрыши. 'Безобразие, продают после звонка!' - хотел было взреветь Пузан Пузаныч, но, посмотрев налево, в сторону кассы оплаты, встретился с торжествующим взглядом Бакинца.
* * *
На два оставшихся рубля я ничего интересного придумать не мог. Связал Отелло и Колоса с пятым номером, Гугеноткой, - битейшим фаворитом. От Колоса, конечно, кое-что дадут, да, откровенно говоря, нет надежды на Колоса. За Отелло с Гугеноткой заплатят те же 2 рубля. Спрашивается, за что боролись?
До начала пятого заезда я торчал у выплатной кассы. Снова надо давиться, чтобы получить свои законные 6 р. выигрыша... М-да, теперешняя моя ставка - это не игра, а капитуляция. Впрочем, и поделом мне: не надо было топиться на Идеологе, ведь зарекался не трогать его ни рублем. Впредь урок: не поддавайся на провокации, играй свою игру. И сколько таких уроков мне преподал ипподром? На целый университетский курс; однако, видимо, бесталанный я ученик.
Вернулся в ложу. Ребята мрачные. Какое уж тут веселье, когда упустили Патриция и на ближайшие заезды нет никаких светлых идей... Или переходить на унылую фаворитную игру?
Бочком протиснулся Корифей. Опять у него вид старого заговорщика. Да ладно темнить, выкладывай...
- Мальчики, был я на сороковке. Внизу жулье заряжает Колоса, и я подстраховывал пятерочкой.
Лицо Профессионала передернулось:
- На Колоса и я рассчитывал. Но раз уж Корифей поставил на него - гиблое дело, бросай, ребята, билеты.
Корифей, понятно, обиделся: эх, мальчики, не цените вы старика, да я в пятьдесят... Хватит, сыты мы по горло этой историей! Внимание, мужики, старт!
Приняли, хорошо приняли. И Колос не сбоит. Давай, милый, пошел, только не отпускай их далеко!.. Конечно, как обычно, вперед попрется Идеолог, да он нам не страшен...
Но что это? Первым почему-то оказался Белый Парус! Четверть пройдена за 31.5. На противоположной прямой он увеличивает разрыв. Вторая четверть - 30.5. Ипподром затих. Белый Парус чешет как машина. Идеолог и Отелло рвутся что есть силы, но куда там, не достать! А Колос - в общей куче, явно не попал в пейс...
Знакомый голос пьяного прорезал тишину:
- Сбейся, Ванькина рожа! Сбейся, Ванькина рожа!..
И разом взорвались трибуны. Завал на ипподроме, завал: мильоны едут! Пижон орет мне в ухо:
- На какое время едут?
- Тридцать одна - третья четверть. Едет на две четыре. Может, привстанет Белый Парус на финише?
- Нет, - орет Профессионал, - Белый Парус не встанет!
Корифей охнул и шмякнул билеты на пол.
Лошади вышли на финишную прямую.
КОРИФЕЙ: 'Пусть я проиграл, но мне не жалко. Вот это настоящие дерби, приятно посмотреть. Будет новый рекорд Московского ипподрома. Молодец, Ваня, подготовил жеребца, такую компанию ахнул! Разве мог проиграть Отелло? Мог проиграть Идеолог? Но 2.04 - им не по зубам. Получит Ваня мастера, давно пора. Ах, какой бег, какой бег! Это не те позорные дерби, когда первым пришел Тулумбаш. Вот срамота была: в 2.10 приехал и взял приз. За границей двухлетки бегают резвее. А ведь дирекция небось хотела похвастаться успехами отечественного коннозаводства. И села в лужу. И кто присутствовал при этом! Семен Михайлович и Леонид Ильич!'
Но сначала о маршале Буденном
Семен Михайлович Буденный, выходец из бедных иногородцев, с малолетства тянулся к лошадям. Еще служа в драгунском полку, он был послан в Петербургскую кавалерийскую школу наездников. Он мечтал остаться при школе тренером. Увы, начальство рассудило иначе и заставило его вернуться в полк. Семен Михайлович затаил обиду на господ офицеров, однако из армии не ушел, получил чин старшего унтера и продолжал службу сверхсрочником.
В сентябре 1914 года Буденный отличился в бою под Бжезинами и был представлен к Георгиевскому кресту 4-й степени. Вскоре дивизию перебросили на турецкий фронт, где Буденный исполнял обязанности командира взвода. Храбрый, умелый рубака заработал еще три креста и стал полным Георгиевским кавалером. На германском фронте Буденный, несомненно, выбился бы в офицеры, но военные действия с Турцией развивались медленно и лениво.
Наступил семнадцатый год. Россию закружил вихрь революций, дивизии расформировали, солдаты разбежались по домам, а старший унтер-офицер Буденный чувствовал, что не навоевался.
Но пришел восемнадцатый год - славное время для тех, кто крепко держался в седле. Генерал Краснов поднял на Дону знамя белого мятежа. Началась Гражданская война. Красные казаки организовывали партизанские отряды.
Вьюжной февральской ночью отряд Буденного, насчитывающий всего 24 человека, совершил дерзкий налет на станицу Платовскую, вырезал калмыцкий конвой и освободил пленных красногвардейцев. Пленные и часть станичников присоединились к Буденному. К утру в отряде было 520 бойцов.
Примкнув к отступающей Десятой армии, Семен Михайлович лично занимался выездкой молодых лошадей и обучением молодых солдат. Он смеялся над теми новобранцами, которые в кавалерийской атаке больше надеялись на винтовку и не умели пользоваться шашкой. В Сальских степях лихой напор и добрая рубка решали исход боев. Семен Михайлович быстро
