Все воруют, все разваливается. Но кто будет вытаскивать страну из этой грязи? Вот вы, уважаемый Игорь Михайлович, умыли руки, мол, не хочу пачкаться. Но ведь ипподром для вас не жизнь - бегство от жизни. Я, кажется, угадал. На что же вы рассчитываете? Приедет кто- то из-за границы на белом коне, с крестом в руках и установит новые порядки? - Лицо полковника ожесточилось, и он не спускал с меня своих острых глаз. - Однако, Игорь Михайлович, вам как ученому, литератору, историку должно быть известно, что новый порядок, привнесенный извне, означает потрясение основ народной жизни, кровь, хаос. Вы этого хотите?
- В таком случае, - сказал я, отвечая на взгляд полковника, - я сам, как и большинство людей России, возьму винтовку в руки и буду защищать советскую власть, хотя она мне лично, простите, остоебенила.
- Вот, - сказал Георгий Иванович, - вот этих слов я от вас и ждал. И на том, что надо защищать советскую власть, мы с вами и сойдемся. А меня, простите, тоже тошнит от многого.
- Но нужна демократическая перестройка общества... - начал я.
- Свободные выборы, упразднение Органов... - в тон мне продолжил Георгий Иванович. - Превосходная идея, хотя, скажем, не первой свежести. - Полковник оживился и хлопнул в ладоши. - Объявляем свободные выборы. Кто будет выбирать и кого? Интеллигенция выберет? Возможно. А народ? Какой у нас народ, вам, между прочим, хорошо известно. Рядом с вами на 'сороковке' и 'двадцатке' стоит. Кого он выберет?
- Жуликов, - вдруг прорезался Женя.
- Женя, не лезь не в свои дела, - сказал я.
- Да уж, Евгений Николаевич, - поморщился полковник, - не надо бы вам... Впрочем, как говорится, истина - в устах младенца. А если Органы упразднить вы отважитесь выйти на улицу с наступлением темноты? Короче, нет у нас другого народа, а заниматься массовым перевоспитанием в лагерях мы не собираемся. Уже пробовали. Итак, советская власть не очень хороша, но лучше пока не придумать. Однако не будем углубляться в политическую дискуссию. Когда-нибудь, в другое время... Не льщу себя надеждой вас переубедить в короткой беседе, и не пугайтесь: вербовать - а вы именно этого ожидали? - не намерен. У меня к вам другое предложение. Народ, какой он ни есть, его кормить надо. И власть обязана этим заниматься.
- Не понял, при чем тут мы? - искренне удивился я.
- Ах, Игорь Михайлович, интеллигентный, образованный человек, небось зарубежное радио слушаете, разные 'Голоса'?.. Да не прячьте вы глаза, кто сейчас 'Голосов' не слушает? Так вот, вы знаете, что хлеб и многие другие продукты питания мы за границей покупаем. Почему у нас все травой поросло - это другой вопрос. Об этом вы новую статейку напишете когда-нибудь. А пока народ кушать хочет. Причем кушать хочет каждый день. И одними обещаниями 'светлого будущего' его уже не накормить. Но чтоб за границей жратву покупать, валюта нужна, твердая валюта. И мы выискиваем разные способы. Подчеркиваю - разные. Или не надо народ кормить?
- Но... - начал я.
- Жратва есть жратва, без каких-либо 'но', - отрезал полковник. - Вот они, - он показал пальцем на дверь, - дело затеяли, это их забота. Они жулье ловят и вас попутно заплели. Когда рыбак сеть тянет, в ней разная живность трепыхается. Но мы-то к вам давно присматриваемся. Мы оценили ваши, Игорь Михайлович, ум и способность находить разные неожиданные решения в игре. У вас, Евгений Николаевич, - полковник повернулся к Жене, - мы ценим острый профессиональный глаз, расчет, хладнокровие игрока. Именно эти ваши качества нам нужны.
Мы притихли, как мыши, а полковник продолжал уверенным тоном:
- К примеру, окажись вы где-нибудь за рубежом, скажем, на ипподроме в одной из капиталистических стран, вы могли бы выиграть крупные суммы, крупные суммы в твердой валюте, столь необходимой нашему государству? Мой вам совет: забудьте историю с этим билетом. В сущности - мелкие это деньги, пройдут они у вас сквозь пальцы.
- И тогда?.. - подхватил Женя.
И снова я подивился разительному изменению его облика. Профессионал воскрес как феникс из пепла. Холодный, напряженный взгляд игрока, раздувающиеся в азарте ноздри.
Но Георгий Иванович сделал вид, будто не услышал Жениных слов. И продолжал, как бы беседуя с самим собой:
- Хлопцы, чтоб всем было ясно. Мы не можем вмешиваться в дела другого ведомства, мы не можем закрыть это. - Полковник постучал пальцем по картонной папке. - Мы можем лишь взять это к себе. И положить под сукно. Но вы уж нас не подводите. Если вас накажут - это уж ваша печаль, но нас за то, что мы вам поверили...
Тишина повисла в комнате минут на пять. Потом полковник снял телефонную трубку и набрал номер.
- Доложите, что беспокоит полковник Панкратов, - сказал он вроде бы прежним тоном, но мы почувствовали, что он звонит куда-то в очень высокие сферы. Пауза. И опять голос полковника, смягченный на полутонах: - Так точно! Хорошие хлопцы. Есть такое мнение, что их можно послать. Будет исполнено, так точно, понял. Дать соответствующие инструкции, подготовить и в ближайшее время отправить во Францию. Пусть дадут перцу французской тотошке...
Лицо Профессионала не дрогнуло, лишь глаза его пылали, как во время решающего заезда. Но я был весь в испарине, и голова шла кругом.
- Георгий Иванович, - проговорил я заплетающимся языком, - как понять 'в ближайшее время', ведь оформление одно сколько времени займет? Характеристика, райком. И с моей-то анкетой!
- А вы шутник, - сказал Георгий Иванович и даже хихикнул, - меня, старика, рассмешили. Оформление, анкеты? Ну, подумайте, уважаемый Игорь Михайлович, к чему нам такие сложности? Вот они, ваши заграничные паспорта. Готовы.
И полковник достал из стола две новые красные книжицы.
глава вторая
- 'Утро красит нежным светом стены древнего Кремля, просыпается с рассветом вся советская земля...' - пропел приятный мужской голос, пропел довольно громко, как будто над моим ухом.
Я вскочил с постели, словно меня дернули, а голос игриво продолжал:
- Какого же хера вы, ребята, не просыпаетесь с рассветом?
На другой кровати у стены сидел полуголый всклокоченный Женя, которого, наверно, разбудил тот же голос, и удивленно таращил глаза.
Где мы? Что это за комната? Камера? Нет - чистенькие занавески, тумбочки, большой шкаф в углу. Сад за окном. Но как мы сюда попали?
Воспоминания вчерашнего дня, как куски разваренного картофеля, распадались в моей голове. Допрос в милиции, потом любезный Георгий Иванович, потом все мы трое ужинали в ресторане, заграничные паспорта (нет, паспорта нам показали раньше), поездка за город, поддали еще, видимо, здесь, уже вдвоем с Женей - вон пустая бутылка на столе. Но откуда этот голос?
