неожиданно проснувшейся тревогой подумал Паленый.
– Вчера вечером по мне стреляли, – сказал капитан, пытаясь вилкой подцепить скользкий гриб.
– Как это случилось? Где?
– Дома. Стреляли через окно. Скорее всего, профессионал.
Паленый хмыкнул и недоверчиво сказал:
– Что-то не вяжется. Профессионалы не промахиваются. Или передо мной не вы, а ваш призрак?
– Ага, призрак. Плесните еще чуток…
Подождав, пока Тимошкин оприходует очередную порцию 'Абсолюта', Паленый спросил:
– Как же вы остались живы?
– Чутье. Оно редко меня подводит.
– Ну, в таком деле одного чутья мало…
– Верно. Знаете, почему я пошел работать в угрозыск?
– Даже не догадываюсь.
– В детстве разных книжек начитался про доблестных сыщиков и мрачных злодеев. Захотелось быть похожим на Шерлока Холмса.
– Какое отношение имеет книжный герой к нашим реалиям?
– Прямое. В какой-то из повестей Шерлок Холмс подставил под выстрел вместо себя свою копию из воска. Работая над одним делом, я заказал себе бюст. Опасался, – и не без основания – что меня могут грохнуть. Моя квартира на первом этаже, напротив окон сквер, так что для снайпера, у которого ствол с глушителем, расстрелять меня не составило бы никакого труда. Но тогда все обошлось.
– Значит, вы соорудили манекен…
– Вроде того. И посадил на кухне, задернув окно занавеской. Пуля вошла точно в голову.
– Но откуда вам стало известно, что за вами пошла охота?
Тимошкин сухо рассмеялся.
– В розыске я работаю уже не один год, – ответил он, закуривая. – У меня много добровольных помощников. Бабки, дедки, пацаны местные… Это мои глаза и уши. Они вычислили, что за моей квартирой идет слежка, и вовремя доложили.
– Все это так, но ведь вас могли застрелить, например, в подъезде.
– Я похож на идиота?
– Не сказал бы.
– То-то. У меня есть приятели среди сотрудников патрульно-постовой службы. Я попросил их составить мне компанию до самой двери квартиры. Киллер не рискнул.
– С чем вас можно и поздравить. Но почему?
Капитан хмыкнул и сокрушенно покачал головой.
– Говорила мне мама, – царство ей небесное – что жадность фраеров губит. А я, дитя неразумное, позарился на ваши денежки и влип по уши. Теперь мне ходу назад нет. Это я предварил ваш следующий вопрос.
– Значит, вы глубоко копнули…
– Куда уж глубже… – Тимошкин посмотрел на Паленого нехорошим взглядом. – И самое хреновое в этом деле, что я уже не могу спрыгнуть с телеги, которая вот-вот свалится в пропасть.
– Утешьтесь тем, что у вас будет хорошая компания.
– Вы имеете ввиду себя? Утешение, конечно, слабое и не выдерживает никакой критики. И мне от этого почему-то не стало легче.
– Тогда я больше ничем не могу вам помочь. У НАС только один выход – выкарабкиваться вместе.
– Так-то оно так…
– Вас еще что-то смущает? Может, предложенной вам премии маловато?
– А зачем она будет мне нужна? Разве что на мраморное надгробие. Да и то я не уверен, что родственники не заначат мои денежки, а могилку сварганят задешево, из гранитной крошки. Возразить ведь я не смогу.
– Не хороните себя раньше времени. Сначала разберемся в тех материалах, которые вы раскопали. А они, похоже, вас сильно смущают.
– Как вы догадались? – с издевкой спросил Тимошкин.
– Не будем пикироваться без нужды, – миролюбиво молвил Паленый. – Нам еще не хватало поссориться.
– Ладно, в общем, вы правы, – неохотно согласился капитан. – Впрягся в гуж – не говори, что не дюж. С чего начнем?
– С последних событий. Я хочу проверить стыковку некоторых моментов.
– Тогда для начала расскажите, как прошел ваш допрос. Мне тоже нужна информация, чтобы окончательно расставить все точки над 'i'.
Паленый рассказал почти все. Он лишь утаил, что и его пытались убить.
– Вам здорово повезло, – сказал Тимошкин.
– Это почему?
– Напротив УВД, в доме, предназначенном под снос, вас поджидал в засаде снайпер. Вот только непонятно, с какой стати он решил покончить жизнь самоубийством…
Тимошкин ожег Паленого, как кипятком, недоверчивым взглядом. 'Да, чутье у него и впрямь фантастическое, – подумал Паленый. – Уверен, что он догадывается, кто посодействовал снайперу отправиться в мир иной…'
– Это новость.
– Да уж…
– Он застрелился? – спросил Паленый с невинным видом.
– Нет. Сожрал капсулу с цианистым калием. Или с какой-нибудь другой дрянью.
– Снайпер… Не тот ли, который уже пытался меня убить?
– Самое интересное в этой истории, что не тот.
Тимошкин раскрыл свою папку.
– Снайперы, мать их, косяками пошли… – бурчал он, отыскивая нужный лист. – Докладываю: пули из его винтовки не соответствуют тем, что были найдены на вашей даче. Эксперты проверили винтовку сразу же, едва закончили работать с трупом. Начальство предположило, что ствол 'засвечен' в заказных убийствах, поэтому нажало на экспертов.
– Ну и?..
– Насчет заказных – не знаю. Меня это особо не интересовало. Пусть другие ковыряются в этих делах. Я попросил знакомого эксперта лишь сравнить те пульки, что он настрелял в тире из винтовки самоубийцы, с теми, которые по счастью не попали в вас. Результат – минус нуль. Эта винтовка в вашей истории не замешана.
– Непонятно…
Капитан торжествующе ухмыльнулся и сказал:
– Еще как понятно. Снайперов было двое. Вот и вся тайна.
– Вы все-таки считаете того стрелка, который испортил ваш бюст, снайпером…
– Несомненно, – твердо ответил Тимошкин и снова начал копаться в своей папке, которая смотрелась на белоснежной скатерти как коровий шлепок.
– Почему?
– Здесь все сказано. – Он подал Паленому листок. – Пуля, которую я вынул из головы своего бюста, тождественна той, которую вы мне дали. Вот так-то.
