разговора Боб.
– Как тебе сказать… – Я очень не любил касаться этой темы, но хорошее виски настроило меня на мажорный лад и язык сразу же начал доказывать, что он без костей. – В общем, я работник тыла…
– А… – Разочарование явно проступило на холеном лице Стеблова. – Значит, ты следовал армейскому девизу: держись подальше от старшины и поближе к кухне?
– Ты меня не понял. Я шастал по тылам противника. Спецназ…
– Ну! – оживился Боб. – Это клево. Герой нашего времени. Склоняю свою лысеющую голову перед истинным мужеством, – он церемонно кивнул и едва не ткнулся физиономией в собственную тарелку с остатками салата. – Черт! Кажется, я пьян.
– Настоящий мужчина считается пьяным только тогда, когда не может связать двух слов.
А мы с тобой пока еще болтаем словно мартышки.
– О, мартышки! – Боб с пьяной злостью неуклюже взмахнул рукой и смахнул на пол два бокала. – Я своей дуре… где эта курва?! – Он попытался вычислить Сосиску в веселящейся толпе. – Я купил ей обезьяну… может, шимпанзе… в общем, пренеприятнейшую голозадую тварь. Алина меня затрахала – хочу что-то экзотическое. Будто бы сейчас это модно. Я, дурак, пошел у нее на поводу. Теперь в своем доме не могу найти места, где бы не было обезьяньей шерсти. Даже на кухне! Хотел натравить на эту вшивую заразу собак, но Алина пригрозила подать на развод. Представляешь!? Из-за какой-то паскудной животины может накрыться семейная жизнь. И что мне теперь делать?
– Купи крокодила и запусти его в ванную. Думаю, она у тебя не маленькая. Скажешь Сос…
– Я на миг запнулся, сообразив, что могу обидеть Боба, назвав его разлюбезную не по имени. – Скажешь Алине, что у тебя тоже появилось хобби. Думаю, она с ума сойдет от радости.
– Сильвер, ты гений! – Боб полез целоваться. – Я так и сделаю. Могут у меня быть обычные человеческие слабости? Конечно. Несомненно. Ей – мартышку, мне – крокодила, дочке… – Он глубокомысленно постучал себя пальцем по лбу. – Дочке куплю большого питона. Мне уже предлагали… – Боб вдруг залился счастливым смехом. – Говорят, что мартышки – его любимая еда. Во будет охота! – Он снова рассмеялся – взахлеб.
– Клин клином вышибают, Боб. Если питон дочки схавает обезьяну – ты ни при чем. Но крокодила советую кормить до отвала. Иначе он может спутать мартышку с твоей женой.
– Да черт с ней! Эти бабы, как они достают! – Стеблов схватил бутылку минералки и с жадностью выпил почти до дна. – Кстати, у меня есть предложение… – Он, как мне показалось, вдруг резко протрезвел. – Стас, иди ко мне работать. Мне позарез нужны верные люди, на которых я могу полностью положиться. В зарплате обижен не будешь.
– А конкретней? – спросил я весело, думая, что Боб шутит.
– Штука зеленью в месяц. Достаточно? И это на первых порах. Ну, как?
– Выше крыши. – Я неожиданно почувствовал, что тоже начинаю трезветь; ни фига себе – тысяча долларов!
– Значит, по рукам? – с надеждой спросил Боб.
Его глаза горели странным желтым огнем.
Я понял, что он настроен весьма серьезно. И почему-то испугался. Из предыдущего опыта мне было известно, что большие деньги за ясные глазки не предлагают. И отрабатывать их придется, что называется, в поте лица. Я также понимал, что теплое местечко в конторе мне не светит. А потому, скорее всего, меня сватали на работу по 'специальности' – костоломом. Что мне вовсе не улыбалось.
– Извини, дружище, не могу… – Я сокрушенно развел руками.
– Почему? Подумай – тысяча баксов. Да за такую зарплату любой мужик на Эверест босиком полезет. Ладно, тысяча пятьсот. Плюс служебная машина.
– Спасибо, Боб. Я благодарен и польщен. Но есть одна маленькая проблема – у нас имеется свой бизнес.
– Не понял… У кого это – у нас?
– Со мной в пае Плат и Кузьмин.
– И чем вы занимаетесь?
– Шелухой… – Я рассмеялся. – Но она приносит нам деньги и определенную известность.
– Даже так? Как называется ваша фирма и почему я о ней ничего не знаю? – От удивления лицо Боба удлинилось, будто ему к подбородку подвесили пудовую гирю.
– Название незамысловатое – О.С.А. Расшифровать? Охранно-сыскное агентство. Всего лишь.
– Круто… – Боб налил мне и себе грамм по пятьдесят и медленно, врастяжку, выпил. – И сколько вы имеете на круг?
– Боб, ты меня удивляешь… – Я как можно загадочней ухмыльнулся. – Такие вещи говорят только налоговой полиции и то под большим секретом.
– Да, похоже, ты и впрямь настоящий бизнесмен. – Стеблов дружески похлопал меня по плечу. – Ну что же, дерзайте… отроки. Возможно, и я когда-нибудь обращусь к вам за помощью. В жизни всякое бывает. И все-таки жаль. Ты для меня очень ценный человек.
Жаль…
Боб захмелел на глазах. Он уже едва держался на стуле, когда появилась немного растрепанная и раскрасневшаяся Сосиска. Бросив быстрый взгляд на своего ненаглядного, она вышла на улицу и возвратилась с водителем, белобрысым парнем лет двадцати пяти, под рубашкой которого угадывались мощные бицепсы; наверное, он был еще и телохранителем Стеблова. Парень без особых усилий поставил не вязавшего лыка босса на ноги и почти понес его к выходу; Боб лишь вяло перебирал в воздухе ногами. На уход сиятельной пары никто не обратил внимания – все были в состоянии хмельной прострации, когда море по колено, а в глазах роятся сплошные миражи.
– Ну как, отомстил Сосиске? – нахально спросил я Маркузика, с таинственным видом поправлявшего свое жабо.
– Два раза, – блаженно улыбнулся Марк. – Русский и французский варианты. Теперь моя душа спокойна.
– Гнусный развратник… – Возле нас, словно из-под земли, вырос Плат. – С кем приходится работать?! Один пьяница, а второй сексуальный маньяк. В такой торжественный вечер, жену одноклассника… Какая мерзость!
– Чья бы корова мычала… – хохотнул я и шепнул ему на ухо: – Застегни ширинку, образец порядочности.
– Бля!.. – выругался Плат и, всполошено оглядываясь по сторонам, быстро потянул язычок 'молнии' вверх. – У-у-у! – вдруг взвыл он, по запарке прищемив свое хозяйство. – Твою… вашу… и всех остальных! – Серега завернул так круто, что даже проснулась ЛилькаЧугунок, мирно дремавшая на стульях неподалеку от нас.
Заметив ее алчный похотливый взгляд, я стремительно рванул к выходу, не забыв по пути навестить наш осиротевший столик. Там, под моим стулом, стояла завернутая в газету бутылка того самого супервиски, что нас угощал Боб. Нимало не стесняясь, я реквизировал ее из обильных запасов Стеблова, хранившихся в кухонном шкафу под надзором Феклы – так мы еще с глубокой юности дразнили старого школьного сторожа, уже тогда казавшегося нам такой же неотъемлемой принадлежностью нашего 'храма науки' как и большой бронзовый звонок. Ветеран системы народного образования, откушав несколько рюмок импортной диковинки, мирно почивал на диванчике и я решил не ставить его в известность о моем
