фото своих исчезнувших чад в средствах массовой информации, все равно стопка ксерокопированных объявлений о пропажах была достаточно внушительной. Может, я бы и ушел, но вовремя вспомнил, что Плат обещал заехать за мной ровно в пять вечера, а пока большие напольные часы в конце читального зала показывали без десяти четыре.
Повздыхав, я с отвращением взял еще одну газетную подшивку – уже из свежих – и начал листать ее достаточно небрежно и быстро. Знакомая фамилия мелькнула как электрический разряд и я поначалу даже не понял, что меня так неприятно укололо внутри – где-то очень глубоко, на самом донышке подсознания. Продолжая механически переворачивать газетные страницы, я минут пять тупо размышлял над несвойственной мне нервозностью, которая выпорхнула из подшивки, словно моль, и нахально угнездилась среди серого мозгового вещества.
Прозрение едва не сразило меня наповал. Лихорадочно слюнявя пальцы, я начал перелистывать подшивку в обратную сторону, но уже аккуратно, не спеша и внимательно просматривая разделы объявлений.
Нашел!!! Мне кажется я вскрикнул, потому что почти все сидельцы читального зала повернулись в мою сторону. Я сделал невинное лицо – мол, с кем не бывает – и, захватив свои труды и газетную подшивку, сломя голову ринулся в технический отдел библиотеки, где стоял ксерокс…
Полчаса, в течение которых я ждал Плата, показались мне вечностью. Подлые стрелки наручных часов с такой наглой медлительность ползли по циферблату, что я едва не выбросил свои котлы к бениной маме. Да вовремя спохватился – память. Я снял их с арабского снайпера, за которым наш спецназ охотился полгода. Этот мусульманский 'интернационалист' однажды загонял меня до седьмого пота, и только моя счастливая звезда не позволила поганцу отправить бедолагу Сильвера вперед ногами. И с той поры он стал моим личным врагом. Правда, ненадолго. Подогреваемый ненавистью, я пораскинул мозгами и по какому-то наитию, подкрепленному военным опытом, вычислил его маршрут. Дальнейшее было делом техники. Я взял араба в снайперском 'гнездышке' тепленьким вместе с помощником, тоже восточным человеком. Для этого мне пришлось пойти на большой риск – отправиться в ночной поиск, но цель стоила того.
Плат приехал ровно в пять. За что я его уважаю, так это за точность и скрупулезность. Эти качества были у него всегда, а работа в уголовном розыске отшлифовала их до совершенства.
– Что с тобой? – спросил он, когда машина выехала на проезжую часть улицы. – Ты как будто не в себе.
– Приедем в контору и у тебя крыша сдвинется, – загадочно пообещал я, с большим трудом сдерживая неистовое желание поделиться с Серегой сногсшибательной новостью.
И еще я просто побоялся рассказать ему о своем открытии в машине, чтобы от переизбытка чувств он не вмазал 'жигуль' в первый попавшийся по пути столб.
– Колись, – решительно потребовал Плат, когда мы зашли в наш офис.
Зная меня достаточно хорошо, он понял, что новость и впрямь стоящая, а потому всю дорогу нетерпеливо ерзал по сидению и терзал педаль газа.
– Сними шляпу и помяни душу раба божьего… – С этими словами я положил перед ним соболезнование в траурной рамке.
– Завалихин!? – вскричал Плат, впившись глазами в текст.
– Да. Группа товарищей по работе искренне выражает сочувствие семье безвременно усопшего Петра Николаевича… И так далее.
– Невероятно…
– Почему? В наше время отстрел бизнесменов само собой разумеющаяся вещь. А Завалихин был директором фирмы.
– Печально…
– Не то слово… – Я хитро ухмыльнулся. – Но это еще не все, Плат.
– Сегодня ты настоящий кладезь информации, – пытливо посмотрел на меня Серега. – Так что у тебя в рукаве?
– Статейка. О том, как его грохнули.
– Почитаем.
– Ничего интересного. Завалихина нашли на пустыре со следами побоев на теле. Две пули в грудь и контрольный выстрел в голову. Работали профи. Главное другое – посмотри на дату смерти Завалихина.
– Твою мать… – Ошарашенный Плат, судя по мине на лице, не поверил своим глазам. – Но ведь…
– Точно. Это случилось за два дня до того, как Завалихин появился в нашей конторе.
Получается, что к нам приходил покойник. Ты веришь в загробную жизнь?
– Пошел к черту! – Серега откинулся на спинку стула и покачал головой. – Я ведь чувствовал, что с этим Завалихиным что-то не так… А наш бывший клиент большой хитрец. Даже дорогой костюм не пожалел, подкладку испортил. Только больно уж аккуратный разрез сделал. Ровненький, словно под линейку. Я сразу обратил внимание на шов, но не придал этому факту большого значения. А жаль. Чуял ведь, чуял!
– Вынужден отдать тебе должное. Нюх у вас, уважаемый Сергей Александрович, как у первоклассной ищейки.
– Толку с того. У нас могут быть большие неприятности.
– Не скажи. Если посмотреть с другой стороны, то какое нам дело до имени хмыря, искавшего бумажник Завалихина? Он заплатил бабки? Конечно. Получил товар?
Естественно. Ты записал его в наш официальный кондуит? Еще бы – мы законопослушные граждане великой страны, исправные налогоплательщики. Действовали строго по уставу нашего предприятия, вернули похищенное.
– А если этот наш клиент – заказчик убийства Завалихина?
– Весьма возможно. Он даже 'побеседовал' с ним перед тем, как начинить свинцом. А иначе как мог знать этот плешивый сукин сын кто и как украл у Завалихина бумажник?
Но не нужно лезть в чужую драку. Это правило тебе известно с детства. Нас никто не уполномочивал подменять сотрудников управления по борьбе с организованной преступностью. Им за это бабки платят.
– И что ты советуешь?
– Забиться в угол и сидеть тихо-тихо. Если мы возникнем – нам хана. Ей Богу, нутром чую.
И ко всему прочему, твои бывшие коллеги затаскают нас по допросам. Я не прав?
– Прав, – хмуро подтвердил Плат. – Действительно, светиться нам опасно.
– А потому давай закроем эту тему раз и навсегда.
– Со своего опыта я знаю, что подобные моменты не проходят бесследно. Иногда они всплывают на другом витке и тогда приходится рыть землю рогом, чтобы выйти сухим из воды.
– Думаешь, наш клиент еще даст нам о себе знать?
– Не он, так другие… из той же компании. Скверно, Сильвер, очень скверно…
– Я всегда был против твоей идеи с агентством. Вот и влипли. А теперь деваться некуда: впряглись в воз, загруженный дерьмом – нужно тащить. Не переживай, прорвемся.
– Твоими бы устами да мед пить. Оптимист… – Плат тяжело вздохнул. – Ладно, займемся работой. Это все? – спросил он, когда я положил на стол пачку ксерокопий.
– Почти все, что я смог отыскать…
Не говоря больше ни слова, погрустневший Серега с головой закопался в собранные мною
