Точно. Ну, поймаю!… Распну, как заячью шкурку.
Он уже оправился от первоначального шока и заговорил уверенней. Но все равно чувствовалось, что Костик не в своей тарелке. Он смотрел на Рея с тревогой, заискивающе, и нервно переминался с ноги на ногу.
«Все, пора кончать базар-вокзал…» Рей подошел к Костику вплотную и с нажимом сказал:
– Нам нужно поговорить.
– Какие проблемы… – Костик облизал пересохшие губы. – Пойдем в мой кабинет.
– Нет. Говорить мы будем не здесь.
– А где?
– Найдем место, – уклончиво ответил Рей. – Садись, поехали.
– Я не могу! У меня работа… и вообще… дела.
– Можешь. И поедешь. – Рей жестко и требовательно посмотрел Костику прямо в глаза.
– Ну не могу я, не могу… – заныл Костик, воровато и с надеждой поглядывая по сторонам.
Неужто к нему приставили охрану? – с тревогой подумал Рей. Тогда нужно форсировать события. Время не терпит.
Достав из кармана пистолет, Рей с нажимом сказал:
– Хватит болтать! Садись за руль, и поехали. Ну!
Огорошенный Костик, который даже не побелел от страха, а посинел, беспрекословно уселся на водительское место и запустил движок.
– К-куда п-поедем? – спросил он, заикаясь.
– За город, – ответил Рей. – К Старым Купальням. И смотри мне, не выкинь по дороге какой-нибудь фортель! Грохну влет, как ворону. Понял?
– П-п… Да.
– Тогда жми на газ. И не гони, придерживайся всех правил уличного движения.
К месту назначения они добрались быстро. Рей указал Костику прямую дорога, которая пусть и не отличалась хорошим качеством асфальтового покрытия, но ее не жаловали и сотрудники ГИБДД. Так что никаких серьезных преград в виде милицейского жезла (что было для Рея чревато) они не встретили, за исключением выбоин и колдобин. Но эти неудобства российских дорог были само собой разумеющимися.
Старые Купальни Рей открыл для себя года два назад. Обычно сюда приезжали позагорать любители уединений. Все старались разбрестись по берегу, подальше друг от друга, и предавались (чаще всего в обнаженном виде) полному слиянию с красивой и почти не затронутой цивилизованными варварами природой.
Так что Рей не боялся, что его появление вместе с Костиком возле Старых Купален вызовет повышенный интерес среди отдыхающих.
Участок речной излучины получил свое название Старые Купальни еще до войны сорок первого года. Некогда (то есть, в царские времена) здесь находилось имение какого-то графа или князя, который был большим любителем водных процедур.
Он купался в реке в любое время года. А после водных процедур (особенно зимой) обязательно принимал на грудь штоф водки под маринованные грибы и керченскую селедочку с лучком.
Кроме купаний, граф открыл несколько деревенских школ, которые содержал за свой счет, и посылал особо одаренных крестьянских детей учиться в Питер. А в неурожайные годы самолично ездил по округе (чтобы не было воровства; в те времена тоже водились любители нажиться на чужой беде), раздавая всем нуждающимся продукты и деньги.
В общем, барин был истинно русской душой. За что его и расстрелял собственноручно в восемнадцатом году чернявый бойкий комиссар в пенсне, представитель местечковых национальных меньшинств.
Имение покойного барина, понятно дело, разграбили, здания растащили по кирпичику, и уже к концу сороковых годов на их месте высились только заросшие бурьяном холмики.
А три большие цилиндрические купальни с куполами, построенные графом-князем в четырнадцатом году по новой тогда технологии – литьем с применением железобетона – каким-то образом устояли.
Правда, изразцы, которыми были облицованы купальни изнутри, все-таки выковыряли – больше из баловства, нежели по хозяйственной надобности, так как их нельзя было снять в целости и полной сохранности. Но стены и купольные своды остались.
Так и простояли купальни, как три богатыря в вечном дозоре, почти сто лет. На удивление, в них было довольно чисто: никто не справлял там малую и большую нужду, никто не сорил и не бил стеклянные бутылки, что уже казалось чем-то из ряда вон выходящим. Мало того, некие неизвестные доброхоты производили в купальнях уборку, притом совершенно бескорыстно.
Впрочем, тайны в этом никакой не было. Дело в том, что купальни обычно использовались рыбаками в ненастное время года, а также отдыхающими, если их застигал ливень.
Поэтому в бывших купальнях, превратившихся в беседки, находились скамьи, – окоренные и отесанные с двух сторон бревна – а также импровизированные столы из толстых пней.
