– Значит, пойдешь…
– Попробую. Ежели что, рассчитаюсь. Ты же знаешь, что на одном месте я долго не задерживаюсь.
Пеха нехорошо рассмеялся.
– Наивный… – сказал он, с сожалением глядя на Рея – как на душевнобольного. – Спрыгнуть с движущегося поезда иногда бывает гораздо сложнее, нежели забраться в него на ходу.
– У меня просто нет другого выхода.
– Между прочим, я предлагал тебе место официанта. И сейчас мое предложение осталось в силе.
– Нет уж, уволь. Быть половым – не мое призвание. Я готов служить, но не прислуживать.
– Посмотрю, что ты запоешь через месяц-два.
– Мне и самому интересно… – Рей коротко улыбнулся.
Возвращаться домой было гораздо легче и приятней, нежели тащиться на похмельную голову в забегаловку Костика. Рей постепенно смирился с мыслью, что ему придется поделиться своей свободой с «Дероном», а предостережения Пехи растворились в градусах «Абсолюта» и унеслись прочь с легким приятным ветерком.
«Рискну, – думал он. – Вдруг хотя раз в жизни мне повезет. В конце концов, ворота открывать, не лопатой махать. Рискну…»
И вот сегодня Рей ехал в офис «Дерона» наниматься на работу. Он пытался взбодрить себя радужными картинами будущего благополучия, но в голову лезла разная чертовщина.
Рей боялся. Он уже давно не вращался в коллективе, и теперь с душевным содроганьем намечал в своем воображении правильную линию поведения, которой нужно придерживаться в отношениях с коллегами.
Но все его потуги были тщетными – линия получалась не прямой и ровной, как должно, а рыскала, словно пьяная, со стороны в сторону. Она была неясной, расплывчатой, и явно вела куда-то не туда.
В общем, когда Рей вышел из трамвая, его настроение было близким к паническому. У Рея даже ноги стали ватными. Поэтому, когда он предстал перед начальником охраны Амеличевым, его била мелкая дрожь, и он крепко стиснул зубы, чтобы они не стучали.
«Что со мной творится!?» – подумал он мельком и тут же услышал глуховатый, но сильный голос Амеличева:
– Что тебе нужно, парень?
Его пропустили в кабинет начальника охраны без особых проблем, даже не спросив документы. Может потому, что комнатушка, где сидел Амеличев, находилась в здании проходной.
– Я… это… наниматься…
– Куда наниматься?
– К вам.
– То есть?…
– В охрану.
– С чего ты взял, что нам нужны охранники? – удивился Амеличев. – По-моему, мы объявление на эту тему не давали.
– Ну как же… – Рей смешался. – Мне сказали, что вы знаете, что вас предупредили…
– Никто меня не предупреждал.
– Тогда извините. Всего вам доброго. Я пошел…
– Постой! – Амеличев нажал кнопку на пульте и поднял телефонную трубку. – Алло! Сей Сеич, тут у меня парень. Пришел наниматься в охрану. Нет, я не в курсе. Да… Заявку? Давал. Но у меня есть кандидат… Понял. Как там тебя?… – нетерпеливо прищелкнув пальцами, спросил он, обернувшись к Рею.
– Варна.
– Не понял… Мне нужно знать твою фамилию, а не город, где ты родился.
– Это и есть моя фамилия. По-латышски Ворона. И родился я не в Болгарии.
– Надо же… – Амеличев в удивлении покрутил головой. – Его фамилия Варна, – сказал он в трубку. – Понял. Слушаюсь.
Начальник охраны положил трубку на рычаг и перевел взгляд на Рея.
– А имя твое как звучит? – спросил он сухо.
– Реймонд. Друзья и знакомые зовут меня просто Рей.
– Реймонд Варна… – Амеличев покатал слова во рту, словно два камешка. – И как это тебя угораздило в наши края забраться? Теперь у вас там, в Латвии, не жизнь, а малина. По крайней мере, так говорят. В Европу вошли, в НАТО. Цивилизация. Не то, что мы, голоштанные.
