зафиксируют и примут немедленные контрмеры. Потому мы договорились, что Дубов на всякий случай зашифрует эти данные в процессе разговора. Теперь он плел разную чепуху, а те слова, перед и после которых бывший пахан делал небольшую паузу (как будто обдумывал, что сказать дальше), я записывал на клочке бумажки. После сложения начальных букв этих слов я наконец получил долгожданную фамилию. Получил – и злобно оскалил зубы. Все, круг замкнулся. Моя версия, благодаря которой именно меня запроторили на целый год в эти палестины и которая полностью дозрела в голове, пока я пробирался через болото, имеет полное право на жизнь. Дело оставалось за малым – войти с нужным объектом в контакт. И чем скорее, тем лучше. А затем потолковать по душам.
Ну что же, клиент, теперь потанцуем…
– Передавайте привет близким родственникам, – попрощался я с Дубовым.
– Спасибо. И они желают тебе всего наилучшего. Просили низко кланяться. Особенно твой крестник. Кстати, он попал в больницу. Вместе с другом. Травма на производстве…
– Пусть бросит свою работу. Она очень вредная. В следующий раз может быть совсем худо. Так ему и скажите.
– Ладно, будь здоров. В гости по приезду не приглашаю, потому что меня не будет дома – хочу взять путевку в санаторий.
Понятно. Бондарь и компания наезжают на Дубова (не думаю, что с большим успехом), и впрямь считая меня родственником бывшего пахана. А сам Петр Никанорович хочет держаться от Геннадия Чернова и его проблем подальше. Похоже, ему действительно здорово припекло…
Я вышел на свою самую главную и, надеюсь, последнюю охоту ровно в десять часов вечера. О, волки, мы одной крови – вы и я!
Глава 31. ГОСПОДИН ПОЛКОВНИК
Гараж оказался неподалеку. Автокооператив охраняли два здоровенных пса неизвестной породы и один сторож, тоже в полной неизвестности как его зовут, где он находится, когда и по какому случаю ему посчастливилось наклюкаться до состояния полного не стояния. Наверное, он доверял своим четвероногим помощникам больше, чем самому себе, потому что искать нужный гараж я отправился в их сопровождении, прихватив на всякий случай длинный дрын. Так я и ходил по кооперативу под конвоем уродливых и злобных зверюг, держа в руках палку словно пропуск и с мандражем на душе – кто знает, что взбредет в их собачьи головы? И только когда я завел мотор почти нового 'БМВ' и выехал из бокса, псы дружно развернулись и с добродушным лаем, видимо, служившим сигналом отбоя тревоги, убежали к воротам – там находилась сторожка.
Машина работала как часы. Бак был заправлен по горловину, приборы показывали, что все в полном порядке, и мне оставалось лишь одно – нажимать на педаль газа. И иногда на тормоза.
Я был собран до предела. Наконец должно проясниться то, что было скрыто под пеленой густого тумана из лжи, предательства, убийств и корысти. Я мог быть доволен – моя версия оказалась самой продуктивной. Но как же я долго блуждал в потемках!
Внешне дом был так себе. Его строили в начале пятидесятых для партийных товарищей высокого ранга. В те времена такие сверхпрестижные коттеджи, притом в самом центре города, конечно, впечатляли. Тем более, что комнаты в них были спроектированы в двух уровнях, а также имелась большая веранда по всей ширине дома и мансарда с башенкой.
Думаю, не стоит говорить об отменном качестве столярки, паркетных полах, количестве и размерах комнат и так далее. Понятно, что для 'слуг народа' хозяева страны, гегемоныпролетарии, ничего не жалели – офигенное равноправие обеспечивалось сталинской конституцией (с минимальными изменениями) вплоть до развала Союза. Правда, эти коттеджи чаще всего предназначались для двух хозяев – здание было разделено пополам – но и на той части, что оставалась, места сановным жильцам, в основном партайгеноссе, хватало с лихвой.
С момента зарождения дикого капитализма, который почему-то назвали демократией, новоявленные нувориши кинулись возводить дворцы и дачи под медными крышами и с золотыми сортирами. Это показушное богатство единиц на фоне всеобщего обнищания било электорату (так называют народ его избранники, депутаты разных уровней) по глазам и вызывало нездоровые эмоции и волнения. Потому с некоторых пор более умные представители солидного бизнеса, а в особенности власть имущие (что все едино), начали скупать на корню расположенные большей частью в центре города старые коттеджи, которые уже давно не мозолили глаза доведенному до крайности трудовому народу. Коекто из новых владельцев когда-то престижных домиков кроме, естественно, внутреннего евроремонта, марафетил и фасад. Но многие оставляли снаружи все как было. А вот внутри… Не скажу, как там внутри, потому что я в эти дома не вхож. Однако по рассказам очевидцев там было на что посмотреть. И поупражняться в арифметике – подсчитать, сколько увиденное стоит.
Нужный мне человек купил именно такой коттедж. И тоже не стал особо тратиться на фасад. Маляры всего лишь заделали трещины в стенах, кое-где подштукатурили, побелили и покрасили, притом без всяких там ненашенских заморочек или дорогих, светоустойчивых красок – просто, неброско, но добротно. Ко всему прочему, и деревянный забор остался прежний, с гнильцой по низу и щелями, выкрашенный черт знает чем. Даже при свете сильного фонаря, который висел на столбе прямо возле ворот, я так и не смог определить какого цвета была местами облупившаяся краска. Короче говоря, коттедж совершенно не выделялся в ряду себе подобных. Да, маскировка была что надо…
Я зашел с тыла. Не бить же мне фонари, освещающие улицу? Я уже определил, проехав мимо ворот коттеджа, что двор охраняет песик размером с баскервильскую собаку и с такой же уродливой мордой. Как раз по тротуару шла немолодая пара, прогуливающая болонку, и четвероногий урод, с лаем, похожим на медвежий рев, встал во весь свой немалый рост на задние лапы и высунул голову из-за забора. Думаю, что впечатление от такого 'приветствия' любители вечернего променада испытали просто незабываемое…
Поскольку на Геракла я не тянул, то драться с этим Цербером мне не улыбалось. Потому я, подобравшись задами к коттеджу с тыла, не долго думая хорошо прицелился и пульнул из пистолета прямо под ребро злобному монстру. Пес слабо тявкнул два раза – от неожиданности – и прилег там, где стоял. Нет, я не убил его, хотя в руках у меня был ствол с глушителем. Просто неизвестные химики хорошо сработали, оснастив патроны специальными пулями- ампулами с каким-то сильным усыпляющим средством. Так что, спи спокойно, песик, я не живодер.
Но как войти внутрь коттеджа? Постучаться в дверь и сказать: 'Открывайте, к вам приехал Моня из Бердичева, сын троюродной тетки двоюродного брата вашей тещи?' Как же, размечтался, так тебе и откроют… Накормят свинцом прямо с порога – и скажут, что так и было. И отмазка мылится клевая: бежавший из-под стражи киллер пришел выполнить очередной 'заказ'.
Нет, мы пойдем, как говаривал вождь мирового пролетариата (был когда-то такой), другим путем. Не мудрствуя лукаво, я взял длинную лестницу, которая лежала под забором на подставках-кирпичах, и прислонил ее к мансарде – туда, где было распахнутое окно. А затем быстро поднялся наверх и залез внутрь неосвещенного помещения, совершенно пустого и неприятно пахнущего. Освоившись в темноте и пощупав липкий подоконник, я моментально
