Не нужно никакой пропаганды, страна сама довалится, оболваненная шустрыми длинноногими «зайчиками», разными песенными «уси-пуси» и Елкиными-Палкиными, предлагающими каждому гражданину вожделенную халяву в размере миллиона тугриков.
– У меня дела, – ответил я туманно.
– Какие могут быть дела!? – возмутился Серега. – У нас проблема и ее нужно срочно решать.
– А то ты не знаешь его дел… – Маркузик ехидно осклабился. – Пойдет в кабак и нажрется там, как свинтус. Это он так расслабляется.
– Во-первых, я имею полное право на личную жизнь. И вы в этом деле мне не указ. А во- вторых… Я, конечно, ценю дружеские отношения, однако, как говорится «Платон мне друг, но истина дороже»…
Тут я многозначительно посмотрел на Марка. Он забеспокоился, так как чересчур хорошо знал, что я обычно отвечаю ударом на удар.
– Договаривай, – попросил Маркузик немного изменившимся голосом.
– Пожалуйста, – ответил я снисходительно. – Вы знаете, я не люблю врать. И всегда говорю все, как есть. Но ради старой дружбы иногда приходится поступаться принципами, что сильно влияет на мое моральное состояние. Так вот, запомни, гений электронного хлама, больше я прикрывать тебя не буду. Ты оскорбил меня.
Последнюю фразу я произнес с видом гордого римского патриция, который выступает перед Сенатом.
– Не понял… – Марк забеспокоился. – Когда ты меня прикрывал? Объясни.
– Намедни, дорогой мой, намедни. Я, знаешь ли, встретил в городе одну прелестную девицу, которая ищет обрюхатившего ее негодяя. Так уж получилось, что он почему-то не оставил ей ни домашнего адреса, ни номера телефона. А поскольку она видела его в моей компании, то сразу упала мне на хвост и начала умолять помочь в розысках. К сожалению, в тот момент моя совесть спала, и я соврал – сказал, что понятия не имею, кто этот коварный обольститель. Просто случайный собутыльник. Но я пообещал ей помочь в поисках, и она оставила мне свою визитку. Поэтому теперь я могу очистить свою душу от скверны лжи.
– Сильвер! – возопил Марк. – Ты не сделаешь этого!
– Еще как сделаю. Мне надоели твои подковырки. Честняга… – Я осклабился. – И вообще – как приятно сделать гадость товарищу.
– Баста! – Плат для большей убедительность хлопнул ладонью по столу. – Перестаньте собачиться. У меня от ваших разборок голова начинает болеть.
– Я уже перестал, – сказал я, поднимаясь. – Но этот клиент пусть извинится передо мной. Иначе я прямо сейчас достану мобилу и наберу, так сказать, заветный номерок.
– Шантажист! – взвизгнул Маркузик.
– И сделаю это не ради наживы, а токмо по велению своей совести, – сказал я выспренно. – Проси прощения, охламон, иначе пощады не жди. Я не шучу, ты меня знаешь.
– Сукин ты сын, Стас… – Марк смотрел на меня волком.
– Вот такое я… В общем, руками трогать не рекомендуется. Ну, я жду.
– Ладно… Прости. Я не прав.
– В чем ты не прав?
– Ну, в том, что ты сейчас пойдешь, например, не в библиотеку, чтобы повысить свой общеобразовательный уровень, который ниже бордюра, а в кабак и нажрешься там, как свинья, – с мстительными нотками в голосе и с подковыркой ответил Маркузик.
– Фи, как грубо… – Я поморщился. – А ведь в какой интеллигентной среде тебя воспитали… Что ж, на этот раз я проявлю великодушие и возьму грех на душу. Но если ты еще раз!…
Марк скривился, будто ему в рот попала лимонная долька без сахара, но благоразумно промолчал.
– Завтра собираемся здесь же? – спросил я у Плата.
– Да, – хмуро ответил мой друг, занятый своими мыслями.
– В котором часу?
– К десяти.
– Почему так поздно?
– Мне нужно с утра пораньше зайти к экспертам. Пока не пришло их начальство. Пусть посмотрят наши вещдоки.
– Понял… – Я поднялся. – Все, покеда, кореша. У меня есть просьба – будьте бдительны. Домой – только на такси, в подъезд входите с кем-нибудь из соседей, берегите спину.
– Да знаем, знаем, – недовольно пробурчал Маркузик.
– Лишний раз напомнить не помешает. Особенно тебе.
– Почему, особенно мне?
– А потому, что ты как увидишь какую-нибудь клеевую деваху с выдающимися формами,
