хватало еще, чтобы водитель поднял шум раньше, чем мы доберемся до апартаментов Кир Кирыча.
Вообще-то, я пер наобум. Дома у Кира я был раз десять. Он отличался гостеприимством и неунывающим характером, подвигающим его на различные экспромты и эксперименты. Но согласится ли он оставить меня и Дейзика на некоторое время в качестве квартирантов?
Однажды Кир Вмазыч приютил несколько девиц из гастролирующего цирка. Они были танцовщицами кордебалета.
Когда цирк, наконец, переехал в другой город, Кир Кирыча искали почти месяц. И даже объявили в федеральный розыск. Он просто бесследно исчез. Кто-то даже предположил, что его похитили инопланетяне.
Кира Непросыхающего отыскали правоохранительные органы. Он просто не мыслил себе жизни без своих веселых подружек из кордебалета, а потому устроился в разъездной цирк униформистом. Может, Кир и продержался бы в этой 'должности' чуть дольше, но его подвела тяга к спиртному.
Однажды Кир Вмазыч принял на грудь больше, чем следовало бы, и устроил в цирке скандал с мордобитием.
Его забрали в милицию, где и выяснилось, что он находится в розыске.
Когда этапированого Кир Кирыча вывели из вагона на перрон вокзала, толпа приятелей, коллег и подружек встретили его цветами и аплодисментами. Так гусарский поступок Кира Непросыхающего был оценен должным образом…
Нам повезло. Кир был дома и один. При взгляде на пакет, где приятно позвякивали бутылки (по дороге мы с Дейзом зашли в гастроном, чтобы купить спиртного и чего-нибудь поесть), глаза Кира Вмазыча загорелись неестественным желтым огнем.
– Иво! – вскричал он, картинно раскрыв объятия. – Ты мой спаситель! Заходите, други.
Немного напуганный таким горячим приемом Дейз, который был не знаком с Киром, втащил наши сумки в прихожую, и вскоре мы уже сидели за столом большой кухни-столовой. Кир Вмазыч взял на себя роль тамады.
– Ах, как ты меня спас! – приговаривал Кир Кирыч, суетливо разливая водку по стаканам; рюмок он не признавал, считал их интеллигентскими штучками.
– От чего спас? – спросил я не без интереса.
– Там, – Кир Непросыхающий ткнул пальцем в сторону входной двери, – меня поджидает большая опасность.
Я в осаде.
– Не понял… – Я вытаращился на него, как баран на новые ворота. – Что значит – в осаде?
– Эти женщины… – Кир Вмазыч торопливо выпил и пожевал хлебную корку. – Она, видите ли, решила, что я уже созрел для очередного похода под венец. Бред!
– Ты о ком?
– Есть одна… – Кир Кирыч горестно вздохнул. – Она меня просто терроризирует. Поджидает в подъезде, звонит в дверь, по телефону… Не могу пригласить друзей, не могу выйти, чтобы сходить хотя бы в гастроном.
Тотальный контроль. Ужас! А виной всему моя поэтическая натура. Я ведь читал ей стихи о любви не для того, чтобы вскружить голову. Мне нравится делать женщинам приятное. Ничего не могу поделать с собой…
– Сочувствую, – сказал я, с трудом сохраняя серьезный вид.
– Ничего, прорвемся, – бодро ответил Кир Вмазыч. – Главное, что ты не дал мне сегодня умереть от жажды. – Он любовно погладил бутылку. – А то я уже думал сдаться на милость Авроры.
– Это ее так зовут?
– Нет. Это я так ее окрестил. Аврора – богиня утренней зари… – Кир Кирыч мечтательно вздохнул. – Ах, как она была прекрасна в своем розовом пеньюаре! Представляешь – раннее весеннее утро, солнце, свежее и румяное, словно сдобный кулич, сады в белом цвету, и Аврора на белых шелковых простынях… Нет, это представить нельзя! Нужно только видеть.
– А ведь ты поэт, Кир.
– Баловались, знаете ли, в юности, баловались… – Кир Непросыхающий гордо тряхнул своими рыжими кудрями. – Говорили, что получалось, и очень даже неплохо.
– Что ж не продолжил?
– Кому нужны в наше прагматичное время поэты? Духовная нищета поразила общество как раковая болезнь.
Золотой телец – вот кредо нынешней молодежи.
– Ну, не все так мрачно…
– Не все, – согласно кивнул Кир Кирыч. – Но колесо истории неумолимо. Для наших правителей нужны не мечтатели, а прилежные законопослушные особи, исполнители. Идет тотальная дебилизация общества. Разве ты этого не замечаешь?
– У меня на это не хватает ума. Я примитивен, как гвоздь.
– Иво, не надо нам ля-ля! Я вижу тебя насквозь. Ты большой притворщик.
– Вот те раз… – Я изобразил недоумение. – Что ты имеешь ввиду?
– Ты хорошо образован, начитан, но почему-то валяешь ваньку, прикидываясь недалеким, туповатым малым.
Почему?
– А… Ты об этом… – Я ухмыльнулся. – Кир, лучше быть тупым, но живым, нежели шибко умным, но в могиле. По-моему, это как раз и называется здоровым прагматизмом. Так что, как видишь, я продукт эпохи в образцовом исполнении.
– Опять ты уходишь от прямого ответа, – досадливо поморщился Кир Вмазыч. – Ты как уж – никак тебя не ухватишь.
– По этому случаю есть предложение повторить…
Я наполнил стаканы и мельком взглянул на Дейзика. Он сидел, как засватанный, глядя на нас с туповатым выражением на бледном лице. Даже стакан водки не смог вернуть ему румянец.
Похоже, Дейз не мог понять, почему я веду себя так, словно нет никакой опасности. А уж личность Кир Кирыча, по-моему, его и вовсе потрясла.
Кир Непросыхающий пребывал в постоянном движении. Он не останавливался ни на секунду. А его мимика была вообще бесподобна. Наверное, родина потеряла в нем великого актера, может даже трагика. Не говоря уже о его загубленном на корню поэтическом даре.
Мы выпили. Кир оживился еще больше.
– Слыхал, Мину едва не угрохали, – сказал он с лихорадочным блеском в глазах. – Жаль, что не получилось…
– Не будь таким кровожадным, Кир.
– Он сволочь, сволочь, сволочь! Убийца проклятый… – И Кир Кирыч внезапно заплакал. – Не прощу ему Илону, никогда не прощу… Это он, он ее убил!
– Ты уже знаешь?.. – спросил я осторожно.
Кир Кирыч молча кивнул в ответ, судорожно комкая в руках носовой платок. Я не стал больше ничего расспрашивать и мы, не сговариваясь, выпили за упокой ее души – не чокаясь.
В этот момент на сердце у меня стало так муторно, как никогда раньше. Ведь что ни говори, как ни оправдывайся, а камешком, который вызвал лавину, похоронившую певицу,
