– Кому поверил, – между тем невозмутимо продолжал Ерш. – Этим? – кивнул куда-то в пространство. – Да они за большие деньги родную мать в землю живьем зароют.
– Про то мне известно не хуже, чем тебе.
– А знаешь ли ты, что на утреннем совещании вам будут кранты?
– Мели Емеля…
– И что все телохранители будут стоять на 'номерах', чтобы ровно в девять часов утра сделать из вас форшмак?
– Как на волков, значит? – с иронией уточнил я.
– Именно.
– Позволь, братец, усомниться в твоих словах. Все это бездоказательно. – Бездоказательно?
Презрительная ухмылка покривила жесткие губы. – Тогда послушай…
Он достал из кармана просторных, не стесняющих движения, брюк миниатюрный японский диктофон.
Я взял его с некоторой опаской, будто это была граната без чеки, и включил.
'Вопрос решен. И точка!'
'Не много ли на себя берешь?'
'Нет. Эти двое не должны покинуть… (какой-то скрип, заглушивший речь)'.
'А ты, случаем, не забыл, что за ними стоит армия? Зачем нам лишние неприятности?'
'Неужели ты подумал, что я выжил из ума? Мы вовсе не против партнерства с нашими армейскими коллегами'.
'Тогда что?'
'Ты до сих пор не понял? Их приговорили свои. А мы обязаны исполнить приговор. Это будет первый наш вклад в общее дело'.
'И когда ты это узнал? (В голосе звучало недоверие и неприкрытая ирония.) Почему раньше не сказал?'
'Почему, почему! Сам не имел понятия… до сегодняшнего вечера. Мне позвонил… (черт, снова скрип, плавно переходящий в визг; похоже, у них аппаратура – дерьмо собачье, купленное по случаю на дешевой заграничной барахолке)'.
Выключив крохотный гавкунчик, я надолго задумался.
Получалось так, что Ерш прав. Но это был всего лишь эпизод, а вот что мне и Кончаку дальше делать? Если нам подписали приговор, то вопрос заключается только во времени – как скоро они нас вычислят и отправят вперед ногами.
Короче – это был полный трандец.
– Где взял? – спросил я парня, показывая ему диктофон.
– Там где и запись – на пульте прослушивания.
– И тебя никто не увидел?
– Видели… – как-то неопределенно пожал плечами Ерш.
А я выругался, обозвав себя нехорошим словом – чего здесь непонятного, если учитывать способности этого парня…
– Как скоро обнаружится, что на пульте побывал посторонний?
– Если нам повезет, то только утром. Как раз была смена… – Понятно, дай Бог…
Я решительно стал подниматься по ступенькам.
– Жди меня здесь. Схожу за шефом…
Я шел по коридорам, особенно не таясь, – будто возвращался с вечерней прогулки: время было еще раннее, около десяти вечера. Шел и восхищался Ершом – с каким блеском он обустроил себе помощь, добыв для этого все (даже больше, чем все) необходимое.
Да-а, котелок у него варит…
Едва завидев мое серьезное лицо, Кончак начал собираться. Несмотря на то, что я застал его в разобранной постели, сна у него не было ни в одном глазу.
Он ни разу не спросил, куда мы идем и зачем, и лишь когда я показал ему на дверь подвала, он вопросительно поднял на меня свой тяжелый, пронзительный взгляд.
Успокоительно кивнув, я зашел в котельную; следом за мной бесшумно, как будто вернулись его лучшие годы, прошмыгнул и шеф.
– Кто это? – требовательно спросил Кончак, завидев настороженного Ерша.
Я объяснил.
– Понятно… – неопределенно сказал Кончак и показал на диктофон: – Включи.
Прослушав запись, он побледнел. Мы с ним переглянулись. И я и Кончак хорошо понимали, что коль скоро на нас объявлена охота, то возможен вариант, что они не будут ждать, пока мы отоспимся и придем на совещание.
Но и запускать в этот огород спецназ по темноте тоже нельзя – на незнакомой местности возможны ловушки и засады, что чревато большими потерями личного состава. К тому же невозможно привлечь вертолеты.
А это значит, что кое-кто из мафиозных гавриков может уйти. Мне-то было все до лампочки, но Кончаку такая компра нужна как зайцу балалайка.
– У тебя есть план? – обратился ко мне Кончак.
– Ага, – простодушно ухмыльнулся я. – Ноги в руки – и на отрыв.
– Гениально. Особенно по части простоты. Я – за. Идем!
– Извините – а как со мной? – ловким маневром Ерш перекрыл нам выход.
– Молодой человек, я вам сочувствую, но в нашем нынешнем положении трудно обещать что-либо определенное.
– Но вы мне поможете?
– Не думаю. – Кончак начал злиться. – Нам не нужна обуза. Пройти охранение будет даже для нас задачкой отнюдь не из легких.
– Вы мне обязаны помочь!
– До чего не люблю надоедливых людей… – брезгливо процедил сквозь зубы Кончак и выразительно посмотрел на меня. – Шеф…
Мой голос дрожал от ярости.
– Во-первых, он нам жизни спас, во-вторых, это просто непорядочно, а в-третьих – нам из этого подвала живыми не выбраться. – Даже так?
Кончак был ошарашен.
– И это говоришь ты, Волкодав!?
– По сравнению с ним мы щенки. – Интересно…
Кончак только теперь обратил пристальное внимание на Ерша, застывшего в угрожающей позе.
– Очень даже интересно… Ладно, извини, парень, сам видишь, какие обстоятельства. Мы уйдем отсюда вместе и поможем тебе. Даю слово.
– С-спасибо… – прошептал Ерш и облегченно привалился к стене. – У меня есть кое-какие мысли, как покинуть территорию незаметно…
– Расскажи, – потребовал Кончак, демонстративно отвернувшись от меня.
Обижается, понял я, и в душе с ним согласился: неподчинение старшему в армии – страшный грех. У меня было лишь одно оправдание – похоже, из рядов 'непобедимой и легендарной' нас уже вычистили.
Или собираются вычистить.
– Неплохо, неплохо… – одобрил шеф план Ерша. – Я думаю, что сработает.
– Если только раньше времени не выпустят сторожевых псов.
– Когда обычно их выпускают?
– Нас предупреждали, что ровно в полночь. А там, кто его знает…
