Перепуганный народ прятался, где только мог, но это не помогало. Следователи (даже не из района, а из области) методично прочесывали поселок, не оставляя без внимания ни один дом, ни одну квартиру.
Баська, которую тоже допрашивали, возвратилась вся зареванная. Но она даже своему отцу не призналась, о чем с ней беседовал угрюмый гэбэшник в мятом сером костюме и синем галстуке в крапинку (о том, что он сотрудник ФСБ, Жулинский узнал позже от своих клиентов). Ко всему прочему, над поселком летали туда-сюда вертолеты, а по улицам громыхали бронетранспортеры с солдатами.
С Жулинским тоже беседовали, притом весьма обстоятельно и долго. Наверное, следакам кто-то из местных жителей шепнул, что более информированного человека, чем он, в поселке нет. Но старый проходимец был непробиваем. Возможно, он и рассказал бы ментам о Стахе и его компании и том, что они были в районе Трех Могил, но хитреца предупредил Червиньский. Участковый строго-настрого приказал ему держать язык за зубами, грозя всякими карами. А что Червиньский умеет держать свое слово, Жулинский знал не понаслышке…
Единственным приятным исключением на фоне полной неразберихе и нервозности в поселке был хороший навар, который Жулинский положил в свой карман.
Дни стояли знойные, солдат и ментов понаехала тьма-тьмущая, все хотели пить и все очень быстро узнали точку, где можно задешево утолить жажду – ларек Жулинского. А лучше напитка в пышущий жаром летний день, чем холодное свежее пиво, еще не придумали. Ясное дело, для тех, кто понимает в этом толк…
Червиньский возвратился в свою конуру ближе к обеду.
– Вместо того, чтобы сидеть здесь сиднем, лучше сбегал бы да принес холодного пивка, – сказал он недружелюбно, расстегивая форменную рубашку и подставляя разгоряченное обветренное лицо под струю воздуха от настольного вентилятора.
– Так ведь ты велел никуда не уходить. Но это мы мигом… – С готовностью подхватился Жулинс кий.
– Сиди уже, – устало махнул рукой участковый. – От тебя одни неприятности…
– С какой стати? – обиделся Жулинский. – Я человек маленький, пенсионер. Свой гражданский долг выполняю честно…
– Выполняешь…
Участковый злобно оскалился.
– А почему я ничего не знаю о том, что исчез Збышек, дружок Стаха!?
– Ну ты вообще… – Жулинский даже задохнулся от праведного гнева. – Я тебе что, мальчик за пацанами бегать!? Нужен мне твой Збышек, как прошлогодний снег. У меня своя работа, у них свои дела. Что узнал о них, то я тебе и рассказал. Какого хрена ты еще от меня хочешь!?
– Не зарывайся, – насупился Червиньский. – Что-то ты совсем стал борзым. Вот закрою твою точку, тогда посмотрим, как ты забегаешь.
– Закрывай. Как-нибудь проживу…
Жулинский смотрел на участкового волком.
– Бог тебе судья, – быстро успокоившись, продолжил он со смиренным выражением на лице. – Это все, что ты хотел мне сказать? Если да, то я пошел.
Старый пройдоха встал и сделал шаг к выходу.
– Сядь! – прикрикнул на него участковый. – Разговор еще не закончен.
– А я не желаю с тобой разговаривать, – дерзко ответил Жулинский. – Ты не такой уж большой начальник, чтобы мною командовать. Надоело! Будешь наезжать, пожалуюсь, кому надо. Меня многие знают. И не только в поселке, но и в районе. Ты еще в штаны клал и под столом пешком ходил, когда я начал работать на точке. Понял?
– Ты на «понял» меня не бери, понял!?
Участковый даже позеленел от злости.
– Здесь я закон!
– Кто спорит…
Жулинский независимо пожал плечами.
– Но общаться с тобой больше не хочу, – сказал он твердо. – Ты просто неблагодарный человек. Я сколько для тебя сделал… Между прочим, может ты запамятовал, я ветеран труда. Имею награды. Так что не бери меня на понт… начальник.
– Все, проехали…
Червиньский пересилил себя и дал задний ход.
– Извини… Сорвался. Забудь об этом разговоре.
– Это другое дело, – ответил ему Жулинский.
Жулинский почувствовал, что и он немного перегнул палку, а потому опустился на стул и даже попытался сделать выражение своего лица более приветливым.
– Что тебе на этот раз нужно? – спросил он после небольшой паузы, изобразив полнейшее миролюбие.
– Лично мне – ничего. Ладно, скажем так – почти ничего. Дело в том, что на вершине Трех Могил найден труп Збышка…
– Кто бы сомневался, что поход этих трех раздолбаев не закончится добром.
– Но и это еще не все…
Червиньский понизил голос до шепота:
– То, что я сейчас тебе скажу, государственная тайна…
– Нет! – Жулинский замахал руками, словно отгоняя от себя назойливых мух. – Я не хочу никаких тайн. Я уже стар, немощен… Нет, лучше я ничего не буду знать.
– Все равно скоро об этом заговорит вся округа, – хмуро осклабился участковый. – Шила в мешке не утаишь. Слишком многие ЭТО видели…
– Труп Збышка? Ну и что? На Трех Могилах и раньше находили мертвецов. Эка невидаль…
– Там нашли не только Збышка, но и еще кое-что…
– Наверное, сундук с золотом, – предположил не без ехидства Жулинский, которого начал забирать интерес.
– Может, там и был сундук, да его кто-то увел, оставив после себя призраков.
– Ты это серьезно? Слушай, перестань вешать мне лапшу на уши! – рассердился Жулинский. –
Призраки бывают только в сказках. Я живу на белом свете уже много лет, и ничего подобного ни разу не видел.
– Это не значит, что они вообще не существуют, – возразил Жулинский. – Там еще нашли человек тридцать военных и штатских, но от них осталось лишь по горстке пепла, одежда и оружие. Куда они могли пропасть? Никто этого не может сказать.
– Ну не знаю…
– Вот и я тебе об этом. А надо бы узнать. Послушаешь, что народ говорит. Там у тебя болтунов воз и маленькая тележка. Но они многое знают. Особенно те, кто занимаются раскопками могил на старом кладбище. Уж я-то знаю, за какие шиши они бухают.
– А почему бы тебе не расспросить Збышка или Анджея? – с подковыркой спросил Жулинский. – Вот им, я думаю, точно известно, что там произошло.
– Анджея уже не поспрашиваешь…
– Что, и он умер? – удивился Жулинский. – Жаль, неплохой был хлоп…
– Нет, он жив. Но лучше бы его где-нибудь кокнули.
– Это почему?
– Анджея закрыли в психушке. Он никого не узнает и буровит, черт знает что. К нему
