Первое — двуплановостью.
Второе — формализацией.
Двуплановость — это когда железобетонные опорные фразы идут всего лишь красочной бутафорией, прикрывая идею базового глагола в кодовых фразах, зачастую совершенно не соотносясь с выраженной в них командой.
То есть: обычное внушение использует команды открыто, а модерационное — только в оболочке из всякой байды, не относящейся к содержанию команд.
Иными словами — то, что кажется единым внушением на самом деле состоит из двух слоев — второстепенного-видимого (для внедрения и запуска основной команды) и скрытого-основного (для управления поведением суггеренда в нужном суггестору направлении).
Формализация — текстовка речи строится исключительно механически, без соплей и романтических закидонов, зато по определенным законам.
Например — по закону кратности. Он гласит, что количество фраз в матрицах должно быть кратно двойке в n-й степени — 2, 4, 8, 32, 64.
Почему стоит делать именно так — непонятно.
Однако замечено, что нечетные и прочие неправильно составленные фразы аннигилируют эффект предыдущих, нарушают какой-то ритм (похожий на ритм песни), какую-то мелодию, какую-то фигню, которая и есть суть суггестии. А может, и вообще — суть самого процесса передачи информации.
В общем: сдвоенные ударные фразы эффективнее, нежели одиночные.
И хрен с ним, почему это так.
Отличие модерационного внушения от гипноза (то есть — интонационного наведения транса с последующим управлением объектом) в том, что при применении внушения нет разделения на пакет кодовых сигналов, направленных на погружение пипла в транс, и на пакет команд, управляющие пиплом во время его путешествия дорогами сновидений.
Да и сами-то все эти команды в пакете сводятся всего лишь к одной, соответствующей базовому глаголу.
Таким образом, резюмируя все вышепоименованное и тут же написанное, выходим на то, что внушение в стиле модерации — это программирование с помощью всего лишь одной программы, которая может состоять из множества одинаковых команд (кодовых фраз) и множества информационных пассажей разной направленности (опорные фразы), которые, по сути, являются лишь оболочкой для команд.
Давайте сейчас забудем про акустику. И представим себе нашего сапиенса не в качестве целостной личности с единственным алгоритмом поведения «перебрал-опохмелись», а в качестве архисложнейшего саморегулирующегося пакета программ на белковой платформе.
Запрограммировать и перепрограммировать такой огромный пакет враз — совершенно невозможно. Часть работающих в человеческом теле команд вообще — вбита в хромосомы и для операций на таком уровне нужна генная инженерия, а не внушение.
Значит, надо браться за небольшие, доступные суггестивному воздействию программки и оперировать с ними.
Дело это непростое. Сварганить хорошую суггестивную программку или вирус — это вам, друзья мои, не под теплым грибным дождичком босиком прошлепать по деревенскому навозу к прогнившему крыльцу покосившегося от времени и глухой провинциальной безнадеги сельского винного магазина.
Обычно корпорационным модератам платят хорошие бабки за составление таких штучек для деловых переговоров.
Но я вас, друзья мои, так и быть научу всему бесплатно.
Итак.
Есть речь живая (публичные выступления и просто пьяная болтовня).
И есть — мертвая (написанные тексты).
Но от лондонских помоек и до величественных лхасских храмов — и там, и там, и всюду, куда ни глянь — мы своим чутким слухом сможем обнаружить среди общего массива разных дурацких фраз такие, которые нас, безусловно, насторожат и заставят потянуться к рукоятке маузера.
Это кодовые и опорные фразы.
Они даже могут и не иметь непосредственной связи с общим содержанием выступления. Но это их создателям и на фиг не нужно.
Функция кодовой фразы — заставить слушателей совершить в будущем конкретные действия. И сделать это без достаточного обоснования необходимости их совершить.
Кодовые фразы применяются и в дипломатии, и в педагогике, и психотерапии, и пр. Но больше всего — при разводке партнеров и клиентов в бизнесе (клиенты в политике и религии — тупые фанатики, на их оболванивание и ушей от дохлого осла жалко, не то что специальных фраз).
В этой области деятельности открытое признание своих меркантильных интересов наталкивается на подсознательную негативную ответную реакцию контрагентов, которым не хочется способствовать чужой наживе.
Поэтому, пацаны, в переговорах коммерсанты камуфлируют свой интерес заботой о процветании своего собеседника, время от времени употребляя некоторые выражения для аккуратного ориентирования его на совершение определенных действий (продать товар по низкой цене, застраховать груз, помочь разделаться с общим конкурентом, принять вексель и т. д.).
Обычно те, кто использует кодовые фразы в своем выступлении, постоянно меняют на его протяжении их форму, чтобы при повторении они не были заметны.
Но при этом обязательно должен сохраняться базовый глагол.
Базовый глагол содержит основной смысл того действия, которое индуктор требует от публики ('голосовать', «разрешить», «подписать», «принять» и т. п.).
Вот, например, несколько кодовых фраз, которые я вытащил из выступления одного из лидеров московских гербалайфщиков.
Его речь была посвящена здоровью и финансовому благополучию собравшихся в зале пиплов. Но в нее, совершенно незаметно для публики, были вкраплены фразы:
Здесь базовый глагол (со всеми его формами) всей разводки — «приобрети».
Его синоним — глагол «покупать» — имеет негативное восприятие у людей, поскольку связан с тратой заработанного честным трудом бабла.
Поэтому выступающий вместо него и ввел именно слово «приобретать», поскольку оно подсознательно у большинства сапиенсов связано с получением чего-либо на халяву.
А кроме того, что выступающий разводчик удачно подобрал не режущий слух базовый глагол, он еще и ухитрился ни разу не повторить дословно ни одной кодовой фразы, постоянно меняя словесное обрамление базового глагола (высокий класс, господа!).
И, наконец, все разглагольствование о здоровье и благополучии в выступлении настойчиво связывались в тексте и прочно ассоциировалось у публики с одним необходимым
