Аглае хорошо жилось в этой семье, и девочку, которая при ней делала первые шаги и лепетала первые слова, она полюбила. Но какая-то тоска все чаще и чаще подступала к сердцу, душа томилась желанием что-то делать, идти, искать… Через год она ушла. Хозяин, похоже, понимал ее. Расплатился с ней и на дорогу дал хорошие деньги. Взял с нее обещание писать ему. Как где-нибудь надолго найдет приют – пусть даст весточку: жива-здорова, пребываю там-то… Она пообещала, ведь именно он обучил ее читать и писать. И вообще, Аглая уходила от этих славных людей окрепшая и физически, и духовно. А после, поскитавшись по стране, много работая, узнавая разных людей, она и сама стала другой – сильной, уверенной. В монастырь пришла не от слабости, а от убеждения, что рука Божия ведет ее по жизни. И только подойдя к Святым воротам монастыря, вдруг осознала, что вновь вернулась в родные места. Словно завершая некий круг.
Она давно не писала тому человеку, которому обещала подавать о себе весточки. Здесь же, в тихой обители, вспомнила – написала. Он ответил ей: «Неисповедимы пути Господни! Ты пришла туда, куда и должна была прийти. Я расскажу тебе то, что знал давно, а теперь пришло время узнать и тебе…»
Это письмо, наконец, дало ей истинное успокоение и даже радость. Вскоре она попросила мать-игуменью позволить ей ухаживать за детской могилкой на монастырском кладбище. И настоятельница, и инокини знали, что у сестры Аглаи когда-то давно умерла новорожденная дочь. Потому никого не удивляли ее ежедневные походы к могиле. Часто Аглая думала о словах своего благодетеля, сказанных в том письме: «Может быть, когда-нибудь к тебе придет моя дочь. Расскажи ей обо всем, о чем когда-то рассказала мне. И помоги…» Что ж, наверное, так и должно когда-то произойти. Божья справедливость и Божий суд восторжествуют. И она, если понадобится, выполнит все, о чем ее просил тот, кто помог и поддержал в самый трудный час…
Августовское полдневное солнышко так жарко припекало, что сестра Аглая, наверное, слегка вздремнула на скамейке у могилы. И вздрогнула, когда увидела прямо перед собою мальчика и девушку.
– Бонжур, госпожа монахиня, – сказал мальчик, подошел и стал рядом с ней. – Вы хранительница этой могилы?
– Я ухаживаю за ней, – подтвердила сестра Аглая.
Большие серые глаза мальчика смотрели приветливо и доверчиво. Женщина, поддавшись странному чувству, протянула руку и взяла его ладошку. Он улыбнулся в ответ и присел с ней рядом на скамью. Девушка тоже подошла ближе, учтиво склонила голову в приветствии. Она остановилась у изножья могилы, внимательно рассматривая беломраморного ангела, изображенного печальным кудрявым младенцем. Потом стала читать надпись на плите.
– Здесь лежит моя сестричка, – сказал мальчик. – Она умерла сразу, как родилась. Давно уже. А то бы была сейчас совсем большой, как мадемуазель Элен, наверное.
Сестра Аглая поняла, что он говорит о девушке. Та повернула к нему голову, улыбнулась, но промолчала.
– Значит, вы молодой господин, князь Берестов? – спросила монахиня.
– Да. А здесь похоронена княжна Берестова. У нее даже имени нет, не успели окрестить.
Сестра Аглая чуть слышно вздохнула. Потом спросила:
– А как же ваше имя?
– Всеволод.
Мальчик немного помолчал и вдруг сказал тихо, почти шепотом:
– Наверное, хорошо, что сестричка умерла маленькой. А то бы она пошла с папой и мамой в театр. И сгорела бы, как они… Мучилась бы…
– Господь упокоит их души… Не плачь, милый, за свои мучения они теперь любимы Богом…
Сестра Аглая, как и другие обитатели монастыря, слышала историю гибели князя и княгини Берестовых, правда, без подробностей. За границей, в Париже, во время представления начался пожар в театре. Они оказались среди тех, кто не сумел спастись… Послушница прижала мальчика к себе, что-то ласково ему шепча, но взгляд ее был обращен к маленькой могиле. Туда же смотрела и девушка, мадемуазель Элен. Она знала то, что знала эта женщина – сестра Аглая. И очень хорошо понимала, как тяжело хранить такое знание в тайне.
4
– Мадемуазель Элен!
– Да, мадам.
Тамила Борисовна жестом пригласила девушку подойти. Алена приблизилась, внимательно склонила голову, готовая слушать хозяйку.
– Присядьте.
Госпожа Коробова сама села на софу и указала на стул напротив. Гувернантка скромно присела на краешек, сложив ладони на коленях. Черная юбка, не закрывающая щиколоток, бледно-голубая блузка, шелковая, скромно-элегантного покроя. «Под цвет глаз, – невольно подумала хозяйка. – У девочки есть вкус…»
– Я довольна вами, дорогая, – сказала она приветливо. – Князь Всеволод к вам привязался. И вы правильную тактику избрали: бедному мальчику очень нужен сейчас друг.
– Да, мадам. И мне нравится князь Всеволод. Он очень милый.
– Как воспитательница вы тоже себя хорошо проявили. Мальчик стал спокойным, даже веселым. И его русский язык намного улучшился.
– Должна сказать, мадам, что здесь мне не пришлось много трудиться. Он и без меня неплохо знал родной язык. Рассказывал мне, что родители постоянно разговаривали с ним по-русски.
– Вы скромны, это хорошо, – похвалила Коробова. – Но теперь он не должен забывать и французский.
– Ни в коем случае. Мы говорим с ним и по-французски.
Девушка вскинула ресницы и встретилась взглядом с хозяйкой. А та вдруг испытала странное чувство смятения – на одно мгновение. Но тут же взяла себя в руки, удивляясь: что это с ней?
– Вот и хорошо. Я напишу графине Гагиной, поблагодарю ее за то, что она рекомендовала мне вас… И вот еще что! Что это за разговоры о ночных походах в рыцарскую башню?
Гувернантка легко засмеялась:
– Это наш истопник Варфоломей рассказал князю местное предание о привидении в рыцарской башне. Всеволод мальчик смелый и с воображением. Ему очень хочется увидеть привидение.
– Что за фантазии! – пожала плечами Тамила Борисовна. – Я сделаю Варфоломею выговор.
– Таинственные сказки привлекают детей, – возразила серьезно девушка, сама еще похожая на ребенка. – Мы с князем не раз ходили в башню днем. Но днем привидение там не появляется. – Она улыбнулась. – Он хочет пойти туда ночью, в новолуние. Но я, конечно, запретила.
– Правильно, никаких ночных прогулок! К тому же… – Коробова сделала паузу, словно внезапно что-то вспомнила. Но девушке показалось, что пауза наигранная. – Вы, мадемуазель, спите рядом, в смежной с князем комнате. Не замечали вы по ночам каких- нибудь странностей в его поведении?
– Странностей? – Во взгляде гувернантки появилась озабоченность. – Нет, мадам, ничего
