час, не отрывая глаз.
А потом поехали по магазинам. В Америке в магазинах гуляют. Это называется Window-Shopping — блуждание по торговым центрам и рассматривание витрин. Посетители поднимаются с этажа на этаж, заходят в раздвижные двери магазинов, выходят, садятся за столики, попьют и поедят, снова гуляют по этажам, вдоль ярких витрин бутиков, и редко заметишь у кого-нибудь в руках фирменный пакет с покупкой. Глаза настолько насыщаются многообразием и разноцветием товаров, а ноги устают от хождения, что выходишь оттуда утомленным, как после тяжелой работы, может, американцы и привыкли так время проводить, а мы нет. Тем более, что ничего не купили. А что там было покупать? Во-первых, все кажется очень дорого. А потом, вроде ничего этого и не нужно. Зато всё очень красиво.
Все торговые центры имеют свои названия. В одном таком центре, GALLERIA называется, мы гуляли долго. Внутри он напоминает московский ГУМ, только гораздо больше размером, и в середине на первом этаже вместо фонтана искусственный каток. Катаются, в основном, дети и молодежь, с верхних этажей все это выглядит здорово, фотографируем на память. Говорят, зимой в середине устанавливают громадную елку, всю в огнях — жаль, что мы этого не увидим.
В другой день мы поехали в торговый центр Hobby-Lobby — что это означает, кажется, никто не знает. Некоторые бутики там были похожи на музеи — музей роскошного фарфора, музей антиквариата, забрели мы в «русский» магазин — матрешки всех размеров и видов, целая витрина советских значков (точно такие мы когда-то собирали), расписные шкатулки, жостовские подносы — концентрированный кусочек России. Продавец Саша, русый, с пшеничными усами, охотно вступает в беседу. Кажется, это его единственное занятие — беседовать, так как покупателей не наблюдается. Уходим с недоумением: какой же смысл, какая выгода держать такой «русский» магазин. Но спросить прямо русоволосого Сашу мы постеснялись. А может быть, хобби у него такое — стоять в окружении русских предметов и разговаривать по-русски.
Посетили другой, еще более диковинный торговый центр. Большую часть обширного зала, окруженного, как обычно, магазинами, занимает громадное дерево. В ветвях сидят птицы, зверюшки, выглядывает из гущи страшненькая рожа — не иначе как леший, под деревом на высокой перекладине кланяются и что-то высказывают публике три разноцветных попугая ара, молодая женщина берет их по очереди в руки и громко беседует с ними, к восторгу маленьких и больших зрителей. Рядом, в бассейне плещется и со страшным рыком разевает зубастую пасть зеленый крокодил, дети радостно визжат и бросают на его искусственную спину монетки, он весь усыпан ими. Обхожу сказочное дерево, разглядываю высокие цилиндрические аквариумы с шустрыми рыбками, рядом со мной, на ветке подпрыгивает и щебечет птичка — вглядываюсь в нее — искусственная! Искусственное и естественное — всё здесь перемешано. Кругом бегают дети, хватают разложенные на подставках мягкие игрушки, играют ими (интересно, на место потом положат?), за прозрачной стеной стекающего откуда-то сверху дождика (настоящий, мокрый) стоят столики под пологом «леса» — это кафе, и туда выстроилась внушительная очередь. Конечно, здесь с интересом можно провести целый день, особенно с детьми, но и молодежи бродит тут немало.
Насмотревшись на экзотику, бродим среди витрин — гуляем. Наши молодые что-то покупают. Торговля, обставленная развлечениями — неплохо придумано. Покупай, развлекаясь, и развлекаясь — покупай. В Израиле тоже подобное есть, но с меньшим размахом, так и страна много меньше.
Посетили всем семейством «Музей ужасов». Очень красивое, непонятной архитектуры, вытянутое в длину здание с разноцветными куполами наверху, внутри магазин с сувенирами и там же можешь сделать себе слепок с руки любого цвета, и дети и взрослые радостно протягивают руки, с интересом наблюдая за «процессом». Слепки не делаем, покупаем в окошечке билеты и заходим в полутемный коридор… Тут же реальный мир отступает напрочь, бродишь, отводя с лица «паутину» и то и дело вздрагиваешь: то крышка гроба рядом поднимается с тягучим скрипом и высовывается костлявая рука, то хилый мостик под ногами вдруг начинает раскачиваться, и заходили ходуном стены, взвыли мертвецы, послышался тонкий детский плач, потом свист, грохот, всполохи — апокалипсис, точно! — и к этому гвалту добавляется детский визг (настоящий!) — то ли радостный, то ли перепуганный. И вот так весь путь — по темным коридорам с ужастиками слева, справа и над головой. Начинаешь сожалеть, что ты не ребенок, и ощущения твои не столь остры (ну, разве пробегает холодок по коже, но все равно улыбаешься), а так хотелось бы вволю повизжать.
Гуляли по Далласу. Постояли, оглядываясь, на том месте, где убили Джона Кеннеди, но так и не поняли, откуда в него стреляли, хотя много об этом месте читали. Тесной группой стоят японцы и тоже вертят головами и усердно фотографируют. Мы увидели музей Кеннеди, хотели зайти, но попали рядом в другую дверь. Оказалось — магазин. Абсолютно все товары имеют отношение к Кеннеди. Кружки с портретами, майки с портретами, памятные медали, фотографии в рамочках, значки, и Жаклин не забыта, её симпатичное личико тоже везде мелькает. Весьма оживленная торговля, покупателей много, есть и просто зрители, вроде нас. 37 лет прошло! А интерес не утихает. Неужели только потому, что убили, а не умер в постели своей смертью? Конечно — личность. Но что-то тут присутствует свое, американское. Рабина тоже убили. Будет ли к его личности подобный интерес через тридцать с лишним лет?.. Очень сомнительно. Особенно, если учесть, как поливают его последнее время. Оказывается, всё делал неправильно, всё не так, страну завел в тупик мирного процесса.
Америка тоже ругает своих прошлых президентов? Чтобы это узнать, надо здесь жить. Чтобы узнать вообще что-либо о стране, надо в ней жить. А совершив такой короткий вояж, набираешься в основном впечатлений зрительных.
Хотелось посмотреть американский рынок, в смысле — базар. Какой еще рынок — удивились дети. Вот супермаркет, и там — всё! Видела я это «всё». Конечно, овощи-фрукты вымыты, упакованы и привлекательно разложены, но. сладкий перец поштучно? Огурцы тоже?! Это же дорого, наверное! «Да, дорого, — вздыхает дочь. — Да мы огурцы и не любим». Они правы — за что их любить? — совершенно невкусные. И белый хлеб — как вата, жуешь-жуешь, и с трудом проглатываешь. Зато свекла сладкая, не то, что израильская. И говядина здесь вкуснее. Конечно, американцы же не кормят животных апельсинами, какой может быть вкус у такого «апельсинного» мяса.
Американцы — тихий и вежливый народ. Не галдят ни на улицах, ни в магазинах, не размахивают в споре руками. Возможно, они никогда и не спорят, только спокойно и вежливо разговаривают. Был повод убедиться в этом. Сосед на стоянке возле нашего дома, выезжая, не заметил, что мы (я и дочка) тоже выехали — чуть раньше него, и ощутимо стукнул задним бампером наш белый «Форд». У соседа — ни царапины, а у нас на белой дверке вмятина. Дочь с напряженным лицом выходит из машины. Сейчас что-то будет. Американец будет визжать и топать ногами — я слышала, американцы всегда и во всем правы. Ничего такого не происходит. Они стоят и тихо разговаривают. Сосед спокоен и невозмутим, что-то себе записывает. Я, на всякий случай, тоже выхожу из машины — мол, свидетель есть, разглядываю вмятину и кошусь неодобрительно на соседа. Если понадобится, я и на суде могу выступить, разумеется, дорога за счет американского правосудия. Через десять минут мы едем дальше по своим делам. Сосед признает свою вину, объясняет мне дочь. Его страховая компания заплатит за ремонт. Ну что тут скажешь! Американскому налогоплательщику не придется оплачивать мой проезд, какая досада!
