Воган не садится. Он берет салфетку, вытирает рот, бросает ее обратно на стол.
— Ладно, парни, — командует он, — давайте-ка выдвигаться.
Они перемещаются из ресторана в холл. Там у мраморной колонны Салливан останавливается и говорит по телефону. Нортон с Воганом ждут. У конторки портье, возле большого растения в горшке, стоит крепкий мужчина в сером костюме и темных очках. Он якобы просматривает брошюру или руководство. Телохранитель Джимми Вогана. В холле довольно многолюдно. У конторки толкутся несколько журналистов-одиночек. Подбирают крохи информации насчет неожиданного визита Болджера.
— Надо отдать тебе должное, Пэдди, — произносит Воган. — Хорошая работа. Жалко, в Лондоне с этим не так легко.
— Неужели?
— Ох! — Воган на пару секунд кривит лицо. — Умоляю. Разве с англичанами можно иметь дело? Это тяжкий труд, уж поверь мне. Язык вроде тот же, так-то оно так, но нужен переводчик. И я не о разнице в словах: мобильный, сотовый — такого плана вещи, — ну там фильм, картина. Я о разнице в подходе. Вот в этой стране я чувствую, что мы понимаем друг друга.
Нортон согласно кивает. Как бы там ни было, ему все равно приятно. Такие слова вселяют надежду.
— Конечно же, — отвечает он, — мы пятьдесят первый штат и все такое прочее. Вот если бы вы нам еще с погодой помогли!
— Да, — смеется Воган, — это было бы нечто. Но знаешь? Я помню, Джек Кеннеди мне как-то сказал, что если ты…
Он замолкает.
— Пэдди?
Нортон вылупился в другую сторону. Только было поднявшееся, настроение начинает стремительно падать. У входа стоит Джина Рафферти. Она озирается. Крутящаяся дверь еще не кончила крутиться. Она, подобно рулетке, останавливается медленно и постепенно.
Джина замечает его.
И прежде чем он успевает что-либо предпринять, она уже идет к нему.
Когда она подходит ближе, то видит, что рядом с Пэдди пожилой мужчина. Он невысок и немножко сгорблен. Она бы предпочла, чтобы Нортон был в одиночестве, но для начала и это сойдет. Она хотела огорошить его и видит, что это получилось.
— Моя дорогая! — восклицает Нортон, когда она подходит к ним. — Как я рад тебя видеть!
Улыбка. Безусловно, вымученная. Не сочетается с глазами. Пожилой мужчина тоже улыбается, только вот его глаза искрятся.
— Мистер Нортон, — произносит Джина без тени улыбки, — мне нужно с вами поговорить.
— Пэдди. Пожалуйста. Называй меня Пэдди.
Она уже выбрала тактику. Оставаться спокойной и провести это в несколько приемов.
— Пэдди, — говорит она, — мне нужно с вами поговорить.
— Ну конечно, но…
— Мне нужно сейчас поговорить.
— Хорошо-хорошо. Но… как ты узнала, где я?
— Я только что с Бэггот-стрит. Мне сказали, что вы здесь.
— Понятно,
Это ему не нравится.
— Итак, мм…
Пожилой мужчина, стоящий справа от Джины, откашливается, Она поворачивается к нему. Он протягивает руку.
— Джимми Воган, — представляется он. — Очарован, просто очарован.
Джина пожимает протянутую руку:
— Мм… — Она отвлеклась и теперь не вполне уверена, что правильно расслышала; он сказал «очарован»? — Джина Рафферти.
Рука у него гладкая как шелк.
— Джина, — объясняет Нортон пожилому мужчине, — сестра нашего, мм… — да уж, не самый удачный способ сформулировать то, что он хочет сказать; видно, что Нортону не по себе, — мм… она сестра нашего главного инженера — конструктора Ноэля Рафферти…
— Да ты что!
— …Который, к несчастью, несколько недель назад погиб — разбился.
— Боже мой! — восклицает Воган и снова поворачивается к Джине. — Мне очень жаль. Примите мои глубочайшие соболезнования.
Американец.
— Спасибо.
— Джина, могу ли я спросить, сколько лет было вашему брату?
— Ему было сорок восемь.
— Ох, это ужасно. — Он качает головой. — Знаете, мой брат тоже погиб. Много лет назад, в Корее. С этим невозможно до конца смириться — с утратой единоутробного существа. Ведь так? В том смысле, что это меняет вашу личность… по-своему перестраивает ее. — Он протягивает руку и мягко похлопывает ее по запястью. — Я надеюсь, что не сказал лишнего.
— Нет, ну что вы! — отвечает Джина. — Вы очень проницательны.
Кажется, ей морочат голову. Что это еще за старикан? Такой любезный и в то же время такой значительный. Нужно сосредоточиться на том, зачем она пришла.
— Пэдди?
Она опять обращается к Нортону, но он уже смотрит вправо. В следующую секунду к нему подходит некто высокий седовласый в сером костюме.
— Пэдди, — произносит тот и берет Нортона под руку, — подойди сюда, мне нужно тебя кое о чем спросить…
— Мм… — Нортон поворачивается к Джине и Вогану. — Я только… мм…
— Иди, — говорит старик, — иди. Доставь мне удовольствие побыть несколько минут наедине с очаровательной юной леди.
Он сияет.
Уходя, Нортон оглядывается. Джина видит, что он крайне взволнован. Она не знает, как поступить, и думает: может, пойти за ним? Но потом задается вопросом: а вдруг причина его взволнованности, хотя бы частично, в том, что она осталась наедине с этим стариком?
Джина поворачивается к Вогану. Он по-прежнему лучезарно улыбается.
— Привет, — говорит она и улыбается в ответ.
— Привет.
— Итак, поведайте мне. Кто вы такой на самом деле?
— Кто я? О боги! — Он так тяжко вздыхает, что кажется, ему и дня будет мало, чтобы ответить на поставленный вопрос. — Ну, для начала я председатель правления частной инвестиционной компании под названием «Оберон капитал груп».
«Оберон»?
Название знакомое: оно встречалось Джине в списках, рядом с другими такими же гигантами типа «Карлайла», «Халлибертона», «Бехтеля», «Чипко». Старикан явно пытается определить, впечатлилась ли она и насколько.
