мы проплутали в темноте довольно долго. Зато света было по-настоящему много. Вдобавок его источник имел правильную геометрическую форму, поскольку представлял собой конец коридора, куда минуту назад вывел нас Убби.
Хвала Авось! Еще бы чуть-чуть, и мы ни за что не отыскали бы отсюда выход в окутавшем Дельгадо сумраке.
Преодолев очередной, невесть какой по счету подъем, мы оказались там, куда и стремились, – на главной палубе. Точнее, внутри ее уникальной центральной части, о наличии которой никто из нас даже не подозревал. А все потому, что ее нельзя было обнаружить, взирая на «Оазис морей» со дна каньона. Огороженная со всех сторон, кроме кормы, палубными надстройками, она являлась чем-то вроде внутреннего двора или бульвара, где в свое время прогуливались пассажиры лайнера. Разгромленные витрины и странные, давно выцветшие вывески указывали, что когда-то здесь было множество магазинов, без коих не может обойтись ни один город, в том числе плавучий. Все неразбитые стекла и прочие нужные в хозяйстве материалы давным-давно растащили мародеры, оставившие после себя голые стены, лишенные перил балконы и зияющие дверные и оконные проемы.
Мне попался на глаза чудом сохранившийся обрывок рекламного плаката, на котором был изображен этот же бульвар, но в свои лучшие годы. Глянув на картинку, я по ошибке подумал, что на ней запечатлена… главная площадь Аркис-Грандбоула! Однако присмотревшись повнимательнее, я сразу понял, что вызвало у меня эту иллюзию.
Фигурные фонарные столбы! Точно такие же, какие стоят в священном городе перед храмом Семи Ангелов. Так вот, значит, откуда они там взялись! И пусть сегодня вместо электрических ламп на них висят клетки с фосфоресцирующими нетопырями, эти столбы, в отличие от прочих атрибутов «Оазиса морей», до сих пор используются по их прямому назначению.
Последний этап нашего восхождения был самым легким. Мы достигли кормы на закате и неожиданно для себя очутились на относительно ровной площадке. Откуда она взялась на «Оазисе», чьи палубы сегодня приходилось покорять словно горные склоны? Ничего удивительного: миновав бульвар, мы вышли к полукруглому амфитеатру, занимающему собой всю кормовую часть этого судового яруса. На самом его краю виднелись остатки каркаса разобранной мародерами сцены. Из-за сильного крена лайнера она и оказалась почти на одном уровне с последним рядом зрительной трибуны. Ныне ходить по ее ступеням было не намного приятнее, чем по коралловой «терке». Но после оставленных нами позади наклонных коридоров, расшатанных поручней и кривых лестниц это уже не считалось серьезной неприятностью.
Если бы не ветер, дующий на этой высоте с удвоенной силой, мы наверняка остались бы ночевать на ступенях покосившегося амфитеатра. Вместо этого пришлось возвращаться на бульвар и подыскивать себе в палубных надстройках непродуваемое убежище. Благо там было из чего выбирать. Особо не привередничая, мы побросали вещи в первой же приглянувшейся каюте, отвязали от бедного Физза осточертевшую ему канистру и, наскоро отужинав, завалились спать.
У вас, вероятно, возник резонный вопрос – куда именно завалились: на пол или на стену? Ни на то, ни на другое, а в буквальном смысле на плинтус. Только в нижнем углу каюты еще можно было улечься с комфортом. Да и то, разве это был комфорт по сравнению с роскошью, в какой жили когда-то пассажиры плавучей громадины? Они, наверное, вообще не ощущали качки и даже в сильный шторм спали, не боясь скатиться с кровати.
Я же боялся, что после всего пережитого сегодня буду мучиться без сна до самого рассвета. Однако стоило мне расслабиться и закрыть глаза, как через минуту я уже крепко спал. Впрочем, благодарить за это следовало не мои крепкие нервы, которые за минувшие две недели здорово поистрепались, а долгое и трудное восхождение на «Оазис морей». Это оно отняло у меня остаток сил и наградило такой усталостью, что ей никакая бессонница была нипочем. И никакие кошмары не тревожили меня этой ночью, хотя более подходящего для них места, чем погруженный во мрак мертвый древний корабль, было поблизости не сыскать.
Проклятый корабль, проклятый каньон, проклятые вингорцы, проклятый дон Балтазар!.. Целая череда обрушившихся на нас проклятий, которые с каждым днем лишь множились и усугублялись. А шансов на выживание у нас, напротив, становится все меньше и меньше. И о чем, спрашивается, думал мой прадедушка Иван, когда дарил своему сыну бронекат? Явно не о том, что в один прекрасный день их потомок сдаст «Гольфстрим» без боя Владычице Льдов, а сам сгинет без вести в каньонах Срединного хребта. Хорошую судьбу они мне предопределили, ничего не скажешь. Еще, поди, и попрекать меня будут, когда я в скором времени к ним присоединюсь. Если, конечно, мне уготован Подземный Рай, а не Небесный Ад.
Впрочем, ожидающая меня не сегодня завтра мученическая смерть послужит надежной гарантией того, что я не вознесусь на небеса. Какое-никакое, а утешение…
Глава 11
Медлить с отправкой нашей спасительницы было нельзя. Предстоящий ей перелет даже без учета задержек должен был занять весь день. А без задержек явно не обойдется. Все-таки Долорес – не машина и нуждается в регулярном отдыхе. Чтобы дотянуть до Столпа Трех Галеонов, ей требовалось экономно расходовать силы, а не выжимать из себя все соки. Ведь усталость напрямую влияла на скорость ее реакции, которая при управлении дельтапланом играла первостепенную роль.
Мы покинули убежище, едва стены каньона стали различимы в утренних сумерках. Оставив в каюте все вещи, кроме упрятанного в рюкзак дельтаплана, мы вышли на бульвар, где планировали задержаться и распаковать летательный аппарат. Место для этого здесь было очень удачное. Многоэтажные надстройки, что окружали центральную часть палубы, хорошо защищали ее от ветра. Пускай он и считался лучшим другом искусственных крыльев Малабониты, но во время их сборки ветер бы нам только вредил.
Не успели мы расшнуровать рюкзак, как вдруг Убби насторожился и указал на корму. Там на уступах амфитеатра сидели рядком полдесятка вингорцев. И сидели, по-видимому, давно, потому что при нашем появлении четверо из них встрепенулись, разбуженные пятым товарищем, который стерег их дремлющую компанию.
Пробудившись, они тем не менее не спешили что-либо предпринимать. И вообще не выказали удивления, лишь перекинулись между собой негромкими фразами. Однако глаз с нас упорно не сводили. И хоть летуны не проявляли к нам агрессии, я все равно ощутил, как по спине у меня пробежал неприятный холодок.
Если они из тех ублюдков, что отобрали у нас «Гольфстрим», то почему не отправились на восток с остальной армией? А если нам встретились обычные, летящие по своим делам аборигены, почему они не выбрали для отдыха более удобное и теплое местечко? Корма «Оазиса морей» – идеальная площадка для взлета. Но ночевать на ней, когда поблизости полным-полно закрытых от ветра кают, не стали бы даже самые неприхотливые вингорцы. А эти парни вдобавок ко всему не отстегнули крылья, что тоже было крайне подозрительно.
– Это не залетные бродяги, – сказал Сандаварг, приглядевшись к физиономиям нежданных гостей. – Кое-кого из них я припоминаю. Тот, который всех разбудил, был среди бойцов, кидавших в нас сверху ножи. А вон тот, что сидит крайним слева, поднимался на бронекат и о чем-то говорил с Шомбудагом. Вернее, это Шомбудаг с ним говорил, а он всего
