прорезанную в ней щель. Тряпка была пропитана кровью. Она текла у летуна из щек, разорванных вчера пулей, которая помимо этого наверняка вышибла ему часть зубов. Для человека, получившего такую рану и потерявшего много крови, Прыгающий Камень держался довольно бодро, хотя его наверняка терзала постоянная боль.
Сунув один из сюрикенов обратно в ячею перевязи, Ханбир отцепил от пояса кинжал и швырнул его в нас. Я инстинктивно отпрянул от смотровой щели, но на сей раз метатель промазал, не попав даже в щит. Брошенный им нож упал на камни рядом с нами, и поскольку прежде меткий вингорец не промахивался, значит, это и была та самая вещь, какую он обещал нам показать.
Лежащий в шаге от нас кинжал не являлся метательным и вообще не принадлежал к вингорскому оружию. Почему я – человек, почти не знакомый с крылатым народом, – был в этом так уверен? Да потому, что отлично знал, на чей именно нож сейчас смотрю. Не далее как вчера утром он вместе со своей хозяйкой улетел от нас на дельтаплане к Столпу Трех Галеонов. Вернее, это мы так думали. На самом же деле никуда он не улетел, а остался здесь. А вот куда подевалась Малабонита, страшно было даже представить.
– Загрызи тебя пес! – пробормотал Убби. Я стиснул зубы и промолчал. А у Ханбира, как выяснилось, имелось еще кое-что, чем ему не терпелось похвастаться. Теперь он снял с себя пояс целиком и, раскрутив, отправил его к нам вместе с пустыми ножнами и прицепленной к нему фляжкой.
И она, и ножны, и пояс также принадлежали Долорес. И самое ужасное заключалось в том, что пряжка на нем оказалась совершенно не поврежденной. То есть его не сорвали с Малабониты в разгар схватки, как еще можно было бы объяснить появление у покаянца вещей моей жены. Нет, пояс явно был снят с нее без борьбы, и все носимые на нем предметы находились на месте. И даже запас воды во фляжке, судя по тому, как тяжело она упала на песок, оставался нетронутым. Долорес наполнила ее до краев перед тем, как отправиться в полет, но так и не успела отхлебнуть оттуда ни глотка…
– Спокойно, шкипер! – сказал Сандаварг, заметив, как затряслись мои держащие щит руки. – Сейчас не время впадать в отчаяние! Ханбир только этого от тебя и добивается! Не вздумай ему поддаться!
– Я полностью спокоен! – процедил я сквозь зубы. И почти не соврал. Гнев, который зарождался во мне, был холодным, как антарктический ветер, и благодаря этому мой рассудок оставался почти незамутненным. Меня колотила дрожь, но вместе с тем я ощущал поразительное спокойствие и желание немедленно действовать. Разве что сделать мне хотелось лишь одно: взять булыжник и размозжить Ханбиру голову. Прочие дела и заботы в эту минуту меня абсолютно не интересовали.
– Вот и молодец, – похвалил меня Убби. – Потерпи чуть-чуть: скоро мы до этой твари доберемся. Она сюда не бахвалиться своими подвигами прилетела, так что у тебя будет возможность обломать ей крылья.
– Ну что притихли, Бескрылые?! – злорадно окликнул нас Прыгающий Камень. После чего передразнил Убби почти его же словами, которыми тот вчера хотел разозлить вингорцев: – Я тоже сумел вас удивить? И тоже, кажется, немало! «Как же так, – думаете вы, – неужели наша летающая шлюха не приведет нам помощь?» Совершенно верно, Бескрылые: не приведет! И все потому, что в этот момент ее голова уже летит вместе с братом Кирисотом к великому Шомбудагу! А скоро туда же полетят и ваши головы, ведь именно за ними я сюда вернулся!
– Что же ты не дождался ночи, Ханбир? – поинтересовался Убби, внимательно разглядывая лежащие у нас под ногами камни. – Так торопишься догнать своего трусливого братца, что даже не досидел до темноты? Или, может быть, ты осмелел настолько, что решил в одиночку сразиться со мной при дневном свете? Ну так доставай нож и выходи – сразимся.
– Я – сын Великих Гор! – провозгласил Ханбир. Неизвестно, чего было больше в его голосе: пафоса или раздражения. – Я не дерусь с Бескрылыми по грязным правилам Бескрылых! В здешних краях воюют по нашим законам, и если вы на это не способны, пеняйте на себя!
– Он не напал на нас ночью, поскольку, возможно, у него повреждено одно из крыльев, – высказал предположение Сандаварг. Он подобрал увесистый камень, подбросил его на ладони и, недовольно поморщившись, отшвырнул в сторону. – Или его просто лихорадит и он боится, что в темноте чутье его подведет. Так или иначе, сегодня Поющий Камень уже не тот вояка, каким был вчера. Хотя, конечно, недооценивать его не стоит.
Брошенный Ханбиром сюрикен пролетел над нами, едва не чиркнув по верхней кромке щита. Еще один подобный снаряд, запущенный вслед первому, вновь звякнул в опасной близости от смотровой щели.
– Не стоит недооценивать, – повторил северянин, подбирая камень поменьше. – Но и переоценивать – тоже.
– Ты сможешь отсюда попасть в него из пращи? – спросил я, дрожа от невыплеснутой злобы.
– Отсюда – нет, – мотнул головой Убби. – Далековато. Даже для легкого камня. Вот если подойти поближе…
– Разве Ханбир похож на идиота? Так он и даст нам к себе подойти!
– Готов спорить, что даст, – возразил Убби со странной уверенностью в голосе. – Но только если мы подойдем с правильного направления.
– Как это? – не понял я.
– Вокруг полно скал. Но тех, на которые вингорец сможет перелететь, здесь раз-два и обчелся, – пояснил Сандаварг. – И одна из них торчит прямо позади нас. Все, что нам надо, это сделать так, чтобы Прыгающий Камень очутился на ней, когда я буду готов выстрелить из пращи. Промедлим секунду-другую, и он либо улетит куда-то еще, либо нас убьет.
– Ладно, просто скажи, что я должен делать, и все! – потребовал я, мало что поняв из объяснений наемника. – И пошли охотиться на этого выродка! Долорес порвала ему вчера пасть, а мне нужна его голова! На меньшее не согласен!
Суть хитрости Убби состояла в том, чтобы искусственно создать Ханбиру выгодный момент для нашего убийства. Который на самом деле станет нашим выгодным моментом для убийства Ханбира, о чем он, само собой, не должен был подозревать. Его, как и нас, тоже не устраивала слишком долгая охота. Запас ножей и сюрикенов у покаянца мало-помалу иссякал, а результат оставался нулевым. Вот почему Сандаварг был уверен: едва Прыгающий Камень заметит слабину в нашей защите, он незамедлительно по ней ударит. И мы только что начали ему в этом подыгрывать.
Наше продвижение вперед под прикрытием щита ничем не напоминало коварную уловку. Я нес брата Ярнскида, Сандаварг за моей спиной раскручивал пращу – все говорило о том, что мы подбираемся поближе к противнику для точного выстрела. Ужасал ли противника размер нашего метательного орудия? Скорее нет, чем да. Тяжелые камни хороши для швыряния их в толпу, но не для стрельбы по подвижной одиночной цели, которая могла запросто от них увернуться.
Однако покаянец не улетал. Он мог бы сделать это сразу, как только мы двинули к нему, но предпочел повременить. И не потому, что не страшился пращи северянина. Ханбир выжидал, когда мы отойдем от скалы, возле которой прежде стояли, чтобы стремительно перелететь на нее, очутиться у нас за спиной и, пока мы не развернули щит, истыкать меня и Убби сюрикенами. В помощь Ханбиру был попутный ветер. Благодаря ему матерый летун мог исполнить свой финт за две-три секунды. Нам – обреченным ползать по земле Бескрылым – о такой молниеносности не приходилось и мечтать.
